Бу! - [12]

— Директор… Директор Дамблдор…

— Ох, прости, Гарри, отвык уже от земного имени. Ты что-то хотел?

— Да, хотел спросить. Что привело вас ко мне? Я так понял, что визит в ваши пенаты назначен на завтра?

— Нет-нет. А точнее, да. Да, на завтра. И нет, я ничего от тебя не хотел. Просто очень любопытно посмотреть на взрослого, красивого и такого благородного…

Дамблдор резко умолк, продолжая пристально разглядывать Гарри. Загадочная придурковатая улыбка не сходила с его лица, усы слегка топорщились, а глаза блестели, будто старик собрался плакать. Внезапно он вскочил, схватив Гарри за руку, и попятился к окну, таща его с собой.

— Мне пора. Обязанности, знаешь ли. Следующее рождество еще далеко, но детей так много, что мы еле справляемся с подготовкой за целый год.

Дамблдор сжимал ладонь Гарри обеими руками и не отводил взгляда от его лица.

— Я не прощаюсь. Завтра Бугимен приведет тебя ко мне. Ты уж прости старика — не удержался…

Он коснулся подоконника и с громким хлопком исчез, оставив морозный узор на стекле и полосатый рождественский леденец в руке Поттера. Гарри был слегка сбит с толку. Слишком странным показался ему Дамблдор. Спустившись на кухню, он зачем-то достал из буфета хрустальную рюмку и поставил в нее конфету.

До вечера ничего примечательного не произошло, если не считать вечерней попойки с полуволком. Люпин появился в гостиной, молча протянул Гарри бутылку коньяка, и, приняв этот факт как само собой разумеющееся, Поттер указал ему на соседнее кресло, призвав бокалы.

Они пили в тишине. Гарри косился на Люпина, а тот, широко разевая волчью пасть, буквально заливал в глотку благородный напиток. Выглядело это странно, но удивляться сил не осталось. Идеальное спокойствие накрыло Гарри теплым стеганым одеялом, чему поспособствовало присутствие молчаливого Вульвера.

Последние капли коньяка вылились в зубастую пасть, Ремус поднялся, похлопав по плечу задумавшегося Гарри, и исчез. Поттер считал, что этой ночью не уснет от волнения, но удивительная безмятежность позволила ему прекрасно выспаться.

Утром, спустившись на кухню, Гарри застал Снейпа сидящим на столе. Он крутил в руках пузырек с зельем и рассматривал полосатый леденец в рюмке.

— Значит, не удержался. И погодное представление, конечно, устроил, — констатировал Кромешник вместо приветствия. — Странный он, правда, Поттер?

Гарри кивнул, застегивая пуговицы на рубашке. Снейп щелчком опрокинул стакан на пол, и оба проследили за его печальным полетом с разлетающимся в брызги крошевом хрусталя и карамели.

— Его образ не позволяет сильно беспокоиться о чем-то, кроме обеспечения детей подарками. По старой памяти он пытается лезть в земную жизнь, но попытки заканчиваются вот такой нелогичностью действий и поведения. Посмотришь на него в родной среде — сразу узнаешь нашего старого стратега. Ну что, готов?

— К чему? — не понял Гарри.

— Как к чему? К приключению. Мне, например, интересно, кем ты станешь.

— А кем я должен стать?

— Ну как же, чтобы попасть в мир воплощений, необходимо стать воплощением. Зелье раскроет твой потенциал и даст немного времени, чтобы ощутить себя с этой стороны реальности. Думаю, в первый раз у тебя будет около двенадцати часов. Так ты готов?

Вместо ответа Гарри решительно протянул руку за зельем. Но Снейп отпрянул, внимательно глядя Поттеру в глаза; привычная улыбка исчезла с серого лица.

— Подумай, как следует. Точно уверен, что тебе это надо? Процесс довольно болезненный, ощущения не из приятных.

— Не уверен. Но и отказываться от обещания не намерен.

Выхватив пузырек, Гарри стал с силой выкручивать пробку, но флакон проворачивался в ладони, и прилагаемые усилия не приносили результата. Бугимен аккуратно, но настойчиво отобрал фиал и с легкостью вынул затычку. Только теперь Поттер понял, что волнуется. Опрокинув в себя зелье, он зажмурился и приготовился к обещанной боли.

Однако к такому он был не готов. Стужа вчерашнего морозного утра повторилась, усиленная в тысячу раз. Гарри затрясся и заскулил сквозь стиснутые до скрежета зубы. Тело свело судорогой. Под кожей что-то зашевелилось, и, судя по ощущениям, она стала лопаться на черепки, разлетаясь со звоном, в точности повторяющим звук бьющейся рюмки. Он оседал на пол, представляя себе брызги хрусталя с карамелью, в которые превратился, но сильные руки обняли его, а спина натолкнулась на твердую опору.

Открыв глаза, Гарри наблюдал, как раскалывается его оболочка, рассыпаясь вокруг снежной пылью. Это выглядело безумно красиво, если бы не было так страшно. Но длинные серые пальцы с черными когтями впивались в его плечи, контрастируя с белоснежной кожей, и Гарри заякорил сознание на этой картинке. Боль и холод переходили в легкость и спокойствие. А сильное тело Снейпа становилось теплым, надежно защищая от страха.

Когда все закончилось, Бугимен отстранил Гарри и развернул его к себе. Протянул ладонь, отряхивая его волосы, отчего в разные стороны полетела черная пыль, а на лоб опустилась пепельно-белая прядь. Пока Поттер с удивлением разглядывал свою серебристо-снежную кожу, Снейп оскалился и произнес:

— А мне казалось, ты не любишь холод…