Босая в зеркале. Помилуйте посмертно! - [69]

— Какое тебе платье? Сама английская королева в ситцевом платье танцует на балах! А бесприческа лучше всего тебе идет. Ты, друг мой, соберись лучше духом и выступи, пусть правительство услышит голос воспитателя! Поняла? Не упусти такую возможность, все-таки передовой класс Страны Советов воспитываем…

Ирина сразу забыла о постороннем:

— Ты думаешь, что я смогу выступить с такой трибуны?

— Да с таким дивным голосом надо говорить с трибуны ООН! — убеждаю так страстно, что Ирина Михайловна заливается рассыпчатой серебряною трелью. У нее счастливый соловьиный смех!

Вечером я пошла к ней домой. Напекла Ирина горы чебуреков, осетинских фыдджин[14], уалибах[15], помог ей сын Алан — искусный повар.

На белоснежном свитере блестит медаль воспитателя «За трудовое отличие». Наконец-то оценили чудачку, «чародейку общежития». В День новой Конституции она сумела привести в клуб «Товарищ» космонавта Владимира Джанибекова. Поди, раздобудь в клубы строителей, уголки общежитий знаменитостей. Кто позарится? Разве что Иисус Христос, которому безразлично было, где быть распятым. Выступила-таки наша чаровница в Георгиевском зале Кремля:

— Ну, я рада, что на пыльном мундире воспитателя общежития будет сиять медаль! — И она дрожащими от волнения руками приколола на застиранное ситцевое платье драгоценную награду, а красную коробку прижала под мышкою, чтобы рука не тряслась, и продолжала:

— На земле и в космосе ныне насчитывается около полутора тысяч профессий. А когда же появилась новая профессия воспитателя в рабочем общежитии? Я тринадцатый год работаю, и право, не знаю. А теперь нас к Олимпиаде вспомнили, что есть такие! — Тут оживленный зал приветствовал аплодисментами, а Ирина Михайловна невольно два раза погладила медаль, горящую, живую, трепещущую, как она сама на трибуне.

— Товарищи! Товарищ Яснов! Воспитатели рабочего класса Страны Советов должны трудиться в условиях равноправия, а не служить гончими на побегушках у всех иерархий. Неуправляемые господа-жэки прочно оседлали воспитателей, как ишаков! В кого превратили педагогов? В уборщиц, дворников, сантехников, комендантов, вахтеров — словом, в битых козлов отпущения! — и тут, опомнившись, что нельзя более говорить ни одного слова, она сошла с трибуны. А зал аплодировал «битым козлам отпущения»…

Я обняла Ирину Михайловну и съела груду чебуреков, не смогла остановиться, до того вкусны были чебуреки!

Эх, как жаль, что я не умею слагать оды! Но нет пока стихов, посвященных этой щедрой, бескорыстной, подвижнической натуре, которая всем сердцем греет приезжую молодежь материнскою любовью.

А дочери Зарочке всего десять лет, танцует девочка так, что будет выступать на открытии Олимпиады!

Сегодня Ирина Михайловна так тактично и ласково меня упрекнула:

— У нас Алтан Гэрэл по земле ходит — себе равных не находит! С кем же ее познакомить?

— «Страдает душа, если равных себе не находит», — еще Хафиз жаловался, — отшучиваюсь, а пристрастные гости просят почитать Хафиза.

— Слава богу, что эту строку не позабыла — столько чебуреков слопала, — отвечаю.

Стройна Ирина Михайловна в белоснежном свитере и в коричневых трикотажных брюках, лицо лучится морщинами и короткою стрижкою, смахивает на Анни Жирардо. От сравнения с француженкою осетинка заливается ликующим перламутровым смехом. Оценили-таки! А слывет она чудачкою, «чародейкою общежития»… Как странно, что женщина с таким чарующим, обворожительным голосом — не диктор Всесоюзного радио или телевидения, где скрипят старухи деревянными, растрескавшимися голосами или сюсюкают девицы, лениво жуют языки, что тошно слушать.

Юный, звонкий, как ручей, ликующий переливами, счастливый, магический голос Ирины Михайловны Катковой увековечить бы, как голос женщины Земли, и послать другим мирам на радость слуху гуманоидов!

— Прочти, Ир, отрывок о Ван-Гоге! — прошу ее, словно желая увековечить голос друга.

— «Если человека могут убить голод и страдания, значит, он не заслуживает спасения. Только тем художникам место на земле, которых не может погубить ни бог, ни дьявол, пока они не сделали всего, что должны сделать»[16],— поет-плачет-колдует голос Иры. — А я — старая швабра в заплатках медаль нацепила сегодня и ничего кроме пирогов не напекла! Так угощайтесь, — она перевела дыхание и села. Злобно затрещал ненавистный телефон, подбежала ее дочурка Зарема и отвечает кому-то:

— А вы сами к нам в гости приезжайте, а то у мамы моей от звонков сверлят уши, сгорели сырники…

— Для лягушки ее головастик — что луч солнца! — любит повторять Ирина Михайловна свою осетинскую пословицу, когда речь заходит о ее худеньких детях.

После окончания педагогического института, когда начала учить детей в сельской школе, а вела она ботанику, зоологию, химию и анатомию, — то в первый год работы Ирина Михайловна на 8 Марта получила от учеников 199 поздравительных открыток!

Директор восьмилетней школы от изумления прочитал все поздравления до единого и признался:

— Отличный биолог, гимнастка, фотограф-любитель… очаровательная девушка! Я люблю вас сам! Ну, признайтесь честно, чем же покорили всю школу, влюбили всех? А?