Босая в зеркале. Помилуйте посмертно! - [54]

Ежедневно где-то в час дня с Ярославского вокзала идет поезд Москва — Воркута под названием «Северное сияние». Летом идут два дополнительных поезда, но на станции Чикшино они не останавливаются.

Вот вроде и все. На этом я свое письмо закончу.

До свидания! 19 июня 1980 года. С уважением.

Мелентий

Письмо 24

Алиса Васильчук

В апреле 1976 года я вернулся из очередной командировки, на минутку сперва забежал к своей матушке, оставил вещи и сразу побежал в детсад к Аленушке. Это было в четыре часа дня, я заглянул в столовую через стеклянную дверь, где детишки сидели за длинным столом, у них шел полдник. Лена сидела с торца стола ко мне спиною, но она почувствовала мой взгляд и сразу повернулась. Было жалко дочку, я крепко прижал ее к себе, а она уткнулась лицом мне в шею. Я мысленно проклинал командировку, одел дочурку, и мы с нею вернулись в нашу опустевшую и осиротевшую квартиру, которую разорила моя жена Стелла.

Именно в этот день я увидел поразившую меня незнакомку. Стройная, с летящими волосами мягче шелка, с ласковым лицом, с румяными щеками, живая, как ласточка, естественно выпятив груди самых идеальных размеров, как само совершенство женской красоты, готовая вот-вот невинно улыбнуться своею неотразимою лучезарною улыбкою, она с радостным любопытством то летела, то пленительною походкою шествовала по нашему селу. Я никогда не видел такого явления в Архангельской Слободе — мне хотелось спрятаться от чудесной незнакомки и без конца наблюдать за нею украдкою. Когда она исчезала из поля моего зрения, я оглашенно наводил марафет, брился, чистил и чистил туфли до зеркального блеска, словно собирался на свадьбу женихом… и насилу дождался вечера, когда придут знакомые с работы, чтобы узнать о ней.

Оказалось, что она приехала к нам работать, с мужем из Ивано-Франковской области по переселенческому билету, муж ее был осужден. Я подумал тогда: «Повезло же мужику с такою женою». В то время Алиса еще не работала, и я, приехав из Керчи, тоже недельку отдыхал, ходил на канал загорать, купаться и удить рыбку. Замечал, конечно, что из окна ихней квартиры за мною кто-то смотрит, наблюдает. Это была она. И на улице иногда случайно наши взгляды магнитом притягивались друг к другу.

Дня через два я познакомился с Лилианом, с ее мужем. При дальнейшем знакомстве я понял, что они живут плохо, постоянно ссорятся, она боится мужа, а живут они вместе, может быть, ради сына? В середине августа 1976 года Алиса тайком удрала с сыном от своего мужа, точно так же как моя жена с младшею дочерью Нелли, также оставила записку, что никогда к нему она не вернется. Как тяжело было Лилиану! Представьте себе, переселенец, человек новый, в прошлом судимый, в глазах всего селения брошен женою, остался один без семьи, без сына. Через недельку Лилиан подался за женою, сел на попутную машину в кузов и поехал до Каховки, а в городе грузовик налетел на грузовик, и несчастный Лилиан перелетел через борт и головою врезался в асфальт, раздробил вдребезги череп — аж мозги разлетелись по канаве… Хоронили Лилиана у нас в поселке, приезжали его родные и Алиса. После похорон родители мужа сразу же уехали, а Алиса осталась, чтобы по обычаю через девять дней помянуть погибшего. На девятый день я ездил в Каховку, и когда стоял на автостанции и ждал автобус с другом ее мужа — Мариманом, увидел, что к нам идет Алиса, и заметно растерялся. В автобусе мы сидели рядом. Мариман предложил мне пойти на могилку, я обрадовался, чувствуя, что Алиса хочет, чтобы я был с ними. Пока они собирались, я сходил в детсад за дочкою. Алиса иногда брала Аленушку на руки и спрашивала: «Леночка, ты любишь меня?» Дочка смущалась и не отвечала, она ведь помнила свою маму, которая сбежала от нас.

На следующий день мы случайно встретились по пути, когда я шел на обед. Аленушке хотелось поболтать с Алисою, но я же всегда терялся и не знал, о чем начать разговор. Когда мы подошли к ее дому, я робко попросил ее домашний адрес, куда она возвращалась жить к родителям. Алиса встрепенулась: «А зачем?»

— Просто так, — глухо вырвалось у меня.

Она зашла к себе, я же, несмотря на свою тупость, хвалил себя за то, что набрался-таки смелости и выпросил адрес! Она вынесла открытку с двумя чудесными зебрами, где на обороте гибким женским почерком нарисовано вкосую: Главпочтамт. «До востребования».

— А если не востребуешь? — вспыхнул я. На западе Украины есть обычай: после смерти мужа жена должна год блюсти одиночество, ведь Алиса наполовину украинка.

— Тогда, оседлав зебру — примчишься? — пошутила вдова, которая завтра же собиралась уехать. И я решил во что бы то ни стало проводить ее.

Утром со своим старшим братом я стоял на остановке наготове. Пришла и Алиса, ее провожали знакомые из Чернигова. Зачем-то она села ко мне спиною в автобусе, и за всю дорогу наши взгляды ни разу не встретились, словно сам черт наложил табу. Когда все высыпали из автобуса, я сразу же подошел к ней и сказал, что хочу проводить ее. Мы договорились встретиться с нею здесь же в 15 часов. Но я не мог дождаться и полдня, никого я более не хотел видеть. Пекла жара, на автостанции толпилось множество людей, среди них я зорко высматривал Алису, словно петух жемчужное зерно в прошлогоднем навозе… а она же сидела на лавочке под высокой акацией и с улыбкою наблюдала за мною.