Борис Сичкин: Я – Буба Касторский - [42]

Концерты прошли на ура, и с тех пор мы часто выступали вместе.

Борис Сичкин и Вилли Токарев на банкете в честь фестиваля «Звездная пурга». Москва, 2000. Фото Е. Гиршева

Боря был замечательным конферансье. Он здорово представлял меня, оригинально обыгрывал выход, объявлял песню. Потом появлялся с сольным номером сам. Исполнял куплеты или пародию. Мы чередовались, позволяя зрителям получить удовольствие и от музыки, и от юмора. В Израиль мы летели через Францию. Подлетая к Парижу, мы с удивлением узнали, что посадка будет не в аэропорту “Шарль де Голль”, а на военном аэродроме. Как впоследствии оказалось, на борту нашли бомбу. Самолет приземлился, и люди отправились к автобусам, а мы как-то не поняли ситуацию, сидим и ждем, когда за нами придут, чтобы отвезти на стыковочный рейс в Тель-Авив.

И за нами пришли… полицейские с собаками!

– Это вы следуете транзитом из США в Израиль?

– Yes, – отвечаем.

– Что же вы здесь сидите? Мы вас ищем. Ваш самолет давно в небе! – А мы не поняли…

– Тре бьен. Полетите завтра, – говорит полицейский.

Меня и Борю поразило то, что никто не ругался, не кричал, наоборот, с уважением доставили в гражданский аэропорт, поселили в гостиницу, выделили суточные (!) и вежливо попросили завтра вовремя прибыть на посадку.

Мы занесли багаж в отель, приняли душ, и я предложил: “Давай возьмем эти суточные, немного добавим своих, поймаем такси и поедем на всю ночь смотреть Париж”.

Он не раздумывая согласился. Мы провели волшебный вечер: прокатились по Елисейским полям, посетили Монмартр, где встретили неожиданно много русских художников, зашли в Нотр-Дам послушать капеллу… Кстати, впечатленный, я по возвращении написал песню “Аве Мария”, вошедшую в альбом “Козырная карта”.

Мы получили огромное удовольствие, но когда наконец прибыли в Израиль, организатор встретил нас в страшном унынии: “Ой вэй! Как же так, вы опоздали? Вчера была пресса, телевидение, радио, а сегодня я один. Что делать с рекламой?”

– Но это же не наша вина!

Борис Сичкин и Вилли Токарев за кулисами фестиваля «Звездная пурга». Москва, 2000

Перед обаянием Бориса Михайловича не мог устоять никто.

С поклонницами в Москве

– Ладно, попробуем исправить положение. Сегодня эфир на ТВ.

Мы отправились в студию на какое-то грандиозное ток-шоу где в числе приглашенных был Пласидо Доминго. В общем, спасли положение – на концертах были аншлаги.

В Израиле, помню, мы ходили с ним ночью купаться, потом у рыбаков прямо на пляже купили рыбы, они сварили для нас вкуснейшую уху, мы выпили под нее водочки из переносного холодильника и отправились побродить по злачным местам Тель-Авива. Видели очень много интересного. Боря был человек любознательный, с прекрасной памятью. Мы гуляли по рынкам, сувенирным лавкам, ходили на выставки… А однажды ночью отправились в Эль-Барух (место, славящееся в то время обилием “ночных бабочек”). Мы приехали не за девочками, конечно, а из интереса – тогда вся мировая пресса с возмущением писала об этом явлении, и мы решили взглянуть на него собственными глазами. Были поражены: между огромными фурами шныряли тысячи девушек всех национальностей. Боря посмотрел на эту картину и своим колоритным басом произнес: “Я многое повидал, но такого… Израиль переплюнул всех! Давай делать ноги, Вилли, местечко тут неспокойное”. И мы ушли в гостиницу – на следующий день нам предстоял концерт.

Вместе мы еще посещали Акапулько в Мексике и Рио-де-Жанейро. В Акапулько было частное выступление, а в Рио мы прилетели на концерт для русской диаспоры Бразилии. Ему предшествовала интересная встреча: после концерта в Сан-Франциско ко мне подошел человек, говорящий по-русски, но с очень-очень сильным акцентом. Оказалось, он родом из бразильского Сан-Пауло, сын эмигрантов первой волны. Он записал мой телефон и вскоре организовал выступление. Встречали нас просто с триумфом, после концерта чуть на кусочки не порвали, каждый хотел пригласить в гости, показать город. Целый день возили по центру и окрестностям Рио, угощали в разных ресторанах…

Боря стал для меня больше чем другом – действительно близким по духу человеком. Мы с ним объездили много стран с концертами, исколесили всю Америку. Я увидел в этом человеке гения. В любой обстановке, в любой компании он своими шутками был способен довести собравшихся до экстаза. Люди были мокрыми от слез, а может быть, и от других источников влаги в организме. Бывали и такие случаи! Боря Сичкин – это каскад остроумия. Причем шутки его всегда спонтанны. Он никогда не готовился, не признавал домашних заготовок. Ему хватало природного дара, где всё было на своих местах: уникальный голос, мимика, жесты… В его исполнении даже “бородатые” анекдоты звучали блестяще. Люди рыдали от смеха. Лучшего рассказчика, чем Боря, я в своей жизни не встречал!

При этом он не нашел себя в Штатах. Не раскрыл свой талант так, как он сумел сделать это в Советском Союзе. Правда, в конце жизни его заметили. Он снялся в целом ряде голливудских картин у больших режиссеров, и стоит отметить, что его игру американцы приняли с восторгом. Но со славой после роли куплетиста Бубы Касторского, которую он имел в Союзе, это, конечно, нельзя сравнить.