Борьба за влияние в Персии. Дипломатическое противостояние России и Англии - [205]

Пока русские громили центр Тебриза своими пушками и судили своих врагов, по пригородам рыскал со своими кочевниками известный реакционер Самад-хан Шоджа' од-Дойлы. Преданный сторонник Мохаммада Али ждал, когда русские друзья впустят его в город, где, как он надеялся, его признают губернатором, и он сможет объявить о реставрации своего августейшего господина. Бьюкенен, знавший об этом плане, просил Сазонова не допустить его реализации. Кажется, британское правительство сделало из Мохаммада Али символ своей унизительной неудачи в Персии. Эффективно противостоять России невозможно, она неизбежно достигнет своих целей, зато можно превратить бывшего шаха в козла отпущения и получить некоторое удовлетворение, предотвратив его реставрацию на троне. Противодействие бывшему шаху поглощало большую часть их усилий и стало принципиальной задачей британцев в Персии. Сазонов практически не обратил внимания на пожелание Грея. Россия, заявил он, не может воспрепятствовать входу Шоджа' од-Дойлы в город, куда его пригласило население, не совершив акта вмешательства во внутренние дела Персии. Однако Сазонов готов был не допустить его формального признания, что не помешало бы Миллеру иметь дело с од-Дойлы как с губернатором де-факто.

Од-Дойлы вошел в город 1 января 1912 г., начал резать своих врагов и грабить население, обещая действовать согласно директивам русского правительства. Беспорядочные убийства, пытки и вандализм его последователей далеко превзошли жестокость русских войск.

Дж. Баркли был шокирован воцарившейся в Тебризе властью террора. По его мнению, казнь Саката ол-Ислама стала «катастрофой такой чрезвычайной важности, что невозможно предвидеть все ее последствия». Л. Малле показывал телеграмму Баркли Бенкендорфу, который умолял Сазонова опубликовать оправдательные документы, показывающие, что Россия перешла к ответным действиям только после нападений на ее войска. На депеше Бенкендорфа Николай II написал «Нервность англичан начинает мне надоедать». Сазонов ответил Бенкендорфу, что русское общественное мнение возмущено зверствами, творимыми персами над русскими солдатами. Суровое наказание было неизбежно и вполне могло пасть на представителей духовенства, таких, как Сакат ол-Ислам. Сазонов подчеркнул: «Прецедент казни таких лиц можно найти как в Персии, так и в Турции».

Али Коли-хан Мошавер ол-Мамалек, персидский посланник в Санкт-Петербурге, пытался протестовать против тебризской резни. Он просил Сазонова вывести русские войска, убрать Шоджа' од-Дойлы, наказать виновных в повешении Саката ол-Ислама в священный день. В противном случае персидский кабинет уйдет в отставку и заявит, что его вынудили к этому действия России. Сазонов грубо ответил, что персидский протест неуместен, и предупредил Али Коли-хана о серьезных последствиях, которые вызовет отставка персидского кабинета. Он также поручил Поклевскому дать понять регенту и министрам, что таким образом они «лишь навлекут на страну неизмеримо большие бедствия». Если они прислушаются к голосу разума, Поклевский может указать им, что русские войска не останутся в Персии «дольше, чем необходимо для установления нормального положения дел».

Персидское правительство прекратило протестовать, но продолжало слабые попытки восстановить видимость своей власти в Тебризе. Ханы бахтиаров, вынудившие Мохаммада Вали-хана Сепахдара уйти из кабинета, предложили его на роль губернатора Азербайджана, надеясь таким образом ослабить власть Шоджа' од-Дойлы, уже строившего планы завоевания столицы и реставрации Мохаммада Али. Сазонов поручил консулу Миллеру сообщить Шоджа' од-Дойлы, что его поход на Тегеран был бы совершенно бессмысленным и не встретил бы нашего одобрения из-за данного Британии обещания не признавать реставрацию Мохаммада Али, пока русские войска находятся на территории Персии. Шоджа' од-Дойлы повиновался своим хозяевам, но персидское правительство предпочло все же иметь губернатором Азербайджана слабого Сепахдара, а не жестокого кочевника.

Сазонов готов был допустить Сепахдара в Тебриз, но хотел, чтобы Шоджа' од-Дойлы заверили, что «его добрая воля по отношению к нам завоевала ему нашу симпатию и он может рассчитывать на нашу поддержку в будущем». Поклевский сказал Восугу од-Дойлы, министру иностранных дел, что Россия согласна на назначение Сепахдара, если Персия сформирует в Тебризе казачью бригаду и амнистирует сторонников Шоджа' од-Дойлы. Кабинет принял оба эти условия.

Шоджа' од-Дойлы не собирался отдавать пост, полученный от русских. Он обвинил тегеранские власти в поощрении беспорядков и пригрозил «уйти в отставку». Поклевский считал, что од-Дойлы не понял, что и он, и Сепахдар служат не только персидскому, но также и российскому правительству. Но Сазонов не был уверен в лояльности Сепахдара и опасался, что, если Россия откажет Шоджа' од-Дойлы в поддержке, это будет воспринято как признак ее слабости. Его опасения еще больше разжигали русские консулы, прочно связанные с Шоджа' од-Дойлы и не желавшие, чтобы Сепахдар принимал участие в управлении Азербайджаном. Консул Беляев в Ардебиле и исполняющий обязанности консула генерал Преображенский в Тебризе изо всех сил пытались блокировать назначение Сепахдара и саботировать политику собственного начальника в Тегеране.