Борьба или бегство - [77]

Я пристрастился к долгим прогулкам по центру Москвы: от Киевской до Смоленской, по Арбату и бульварчикам — до храма Христа Спасителя, а оттуда мимо Стрелки — в «Музеон» и парк Горького. Я поднимался на Воробьёвы горы, сидел на парапете смотровой площадки и любовался закатом. Когда хотелось — садился на скамейки и отдыхал, разглядывая окрестности или закрывая глаза и подставляя лицо солнцу. Город был красив, а я впервые за долгое время никуда не спешил.

Проекты по развитию «Экстремальной Москвы» временно были заморожены, но это меня не волновало. Мария занималась текущими заказами, я же был свободен и готов подстраховать её в случае необходимости — вместо Тани. Поиск нового сотрудника вполне мог подождать.

Иногда я встречался с друзьями. С Колей мы объехали весь центр на велосипедах за шесть часов, а с Пашей посидели в баре, под пиво обсуждая занимательную историю про Таню и Анапу.

— Шлюха и есть шлюха, — заявил Паша.

— Ничего подобного! Шлюхи трахаются за деньги, а Таня — за интерес.

— Один мой старый друга-а-ан никак не может понять… — Паша пропел строчку из культовой песенки нашей юности.

— Это ты не понимаешь! — я наставил на него палец.

Поступок Тани можно было предугадать, и сейчас, когда он уже был совершён, это стало ещё более очевидным. Но вот что действительно удивляло: неужели она не ожидала, что правда о них с Сашей раскроется? Она ведь видела, что я наблюдаю за ними и что-то подозреваю. Неужто ей, совсем не глупой девушке, не хватило ума предположить, что я могу проверить её историю не только лишь у Светы, и что нужно проинструктировать ещё и Сашу?

Всем этим вопросам суждено было остаться без ответа, но у меня имелись кое-какие соображения. После её откровения о количестве сексуальных партнёров, сделанном в Терехово, я уверился, что Таня уже не будет врать мне — зачем? Но, похоже, эта привычка укоренилась в её натуре, и Таня продолжала бежать от ответственности, отрицая собственные поступки. Именно поэтому ей не хотелось ничего объяснять Саше: это принудило бы её признать факт двойной игры хотя бы в разговоре с ним. Она надеялась, что вместо этого измена пройдёт незамеченной, «нереальной», и вряд ли пыталась трезво оценить вероятность такого исхода.

Мало-помалу мне вспоминались случаи, о которых Таня упоминала — прогулки с Геной и другими парнями, катания на роликах в большой компании, которые заканчивались у кого-то в квартире. Всё это время она отрицала наличие секса с кем-то, кроме Вани, и я верил, потому что не видел у неё мотива врать. И, не будь меня в Анапе, я никогда не узнал бы про её секс с Сашей. Возникал вопрос: сколько ещё любовников было у неё за последние месяцы? Конечно, выяснять это было ни к чему.

Ради интереса я ещё раз зашёл в Танин «контакт». Увиденное меня не разочаровало. Во-первых, она научилась здорово кайтить, а во-вторых, конечно, не поехала в Москву. Они со Светой остались в Анапе, где познакомились с какими-то парнями и отправились с ними в путешествие на яхте вдоль побережья. На последней фотографии Таня и Света позировали в окружении загорелых парней на палубе. Подпись гласила: «А может, к чёрту любовь? Всё хорошо, ты держись! Раздевайся, ложись!»30

Эх… Неужто Таня думала, что без подобной подписи кто-то усомнился бы в её успехах?

До сих пор у меня оставались некоторые опасения, что она сможет-таки снова запудрить мозги Ване, как-нибудь переиначив нашу с ней историю. Но своими фотографиями и записями она сама поставила на такой возможности жирный крест. Что ж, я изначально думал, что Ваня не является для неё большой ценностью, так что ничего особенного она не потеряла.

Длительное соревнование с Таней вымотало меня. Я настолько боялся проиграть, что шёл на новые и новые ухищрения, пытаясь переломить ситуацию, и истратил на эти попытки все силы. Поражение в Анапе было несомненным по всем фронтам: Таня вновь предала меня, причинив боль, а обучение кайтингу пришлось прервать посередине — значит, поездку нельзя было считать удачной. В Абхазию же мы не поехали вовсе. И вот теперь, когда ни малейшего шанса исправить ситуацию не было, я осознал: проиграть было не так уж страшно. Недоброжелатели не бегали вокруг с улюлюканьем — миру было плевать на меня, как и всегда. Все последние месяцы я стремился сохранить лицо перед Таней, но теперь мне стало очевидно, что награда была призрачной. Наше с Таней общение прекратилось, и её мнение теперь было мне до лампочки. Значит, то же самое можно было сделать и раньше.

С другой стороны, я всё же был рад, что рискнул. Теперь уже не было необходимости решать, стоит ли продолжать общаться с Таней по работе, сомневаться, нужна ли она мне в качестве подруги. Несмотря на перенесённые страдания, мне не о чем было жалеть — напротив, объективно всё сложилось наилучшим образом. Когда я думал о развязке наших отношений отвлечённо, не примешивая собственные чувства, она буквально приводила меня в восторг своей лихостью.

Вскоре я решил, что опыт отношений с Таней был не просто полезен, а совершенно необходим. Раньше я часто доказывал, что секс не связан с чувствами, и не понимал, как можно из-за него переживать, но получил наглядный урок. Танин поступок не вызывал у меня злости: я сам вёл себя так же. Мы оба не понимали значения измены для человека, но так вышло, что именно Таня открыла для меня это знание.