Борьба или бегство - [75]

— У тебя есть какие-то фотки или переписка интимного характера? Компромат, короче? — спросил он.

Такого добра у меня было навалом. Я решил не мелочиться и скинул ему пару фоток, после которых сомнения сразу отпадали.

Похоже, Ване потребовалось некоторое время, чтобы переварить увиденное. Затем он написал:

— Тебе самому-то не противно? Под столькими мужиками она побывала.

— У меня к этому более спокойное отношение. Меня больше задевает враньё.

— Думаю, она мстит всему миру. Сто пудов, какая-то травма детства. Может, её изнасиловали?

— Да почему сразу мстит? По-моему, это просто безответственность плюс любовь к сексу. Шутка ли — у девочки было тридцать пять мужиков. Уже тридцать шесть, если подумать.

— Мне она говорила, что я у неё пятый.

Я усмехнулся.

— А она, случаем, не говорила тебе, во сколько лет потеряла девственность?

— В пятнадцать.

— На самом деле, в двенадцать.

Ваня не допускал для себя свободных отношений, я допускал; Ваня подозревал у Тани привычку изменять, я знал наверняка. Но оба мы были по-своему влюблены в Таню, и она поступала с нами одинаково: беззаботно врала.

— Почему ты раньше не рассказал? — спросил он.

— Думал, что для меня она сделает исключение и не станет врать, ведь я показал ей, что нормально отношусь к свободным отношениям.

— Довольно низко с твоей стороны.

— Во всяком случае, есть идея, — написал я. — Мы можем основать клуб тех, кто трахал Таню! Скоро филиалы откроются по всему миру, а еженедельные встречи будут собирать сотни участников.

— Ха, лигу соберём!

* * *

Поспать мне удалось совсем недолго: на улице уже начали галдеть люди, а солнце светило в окно. Сон был липким и беспокойным. В десять утра зазвонил будильник, и я содрал с себя остатки этой паутины. «Газель» кайт-школы уже уехала. Мы с Лёхой отправились на косу вдвоём, по дороге обсуждая историю с Таней. Я наслаждался последними спокойными минутами перед кайтингом. Сил практически не осталось, но нужно было с честью закончить эту историю.

Наконец колдобины остались позади, мы спустились на площадку, и Лёха затормозил неподалёку от «Газели». Я вылез из машины и потянулся, щурясь в сторону лимана: вон Саня в воде занимается с Севой, Света стоит на берегу, а вон и Таня неподалеку. Что ж, я с самого начала не ожидал другого. Если бы Таня уехала, это была бы не она, а для меня всё прошло бы слишком уж просто.

Сегодня было прохладно, и я решил заниматься в футболке. Пока я обвязывался, холодный ветер уже начал пробирать до костей, а ведь мы всё ещё были на берегу, под солнцем.

Как оказалось, это были пустяки по сравнению с тем, что я почувствовал в воде. Вставать на доску у меня всё ещё получалось с трудом, и на одну удачную попытку приходилось три неудачных. Поэтому я постоянно болтался в воде, а сегодня она была намного холоднее, чем вчера. Лежать следовало смирно: пытаясь запихнуть ноги в крепления, кайт и так сложно было удержать в зените. Минуты, проведённые в холодной воде почти без движения, усугубляли ситуацию. Когда мне всё же удавалось встать на доску и начать движение, мокрую футболку прижимал к телу ледяной ветер, и становилось ещё холоднее. По привычке хотелось оказаться в воде, чтобы согреться, а согреться-то в ней сегодня было невозможно, и вскоре меня начало буквально колотить. Мои движения, и без того неумелые, стали ещё и дёргаными, что не способствовало спортивным успехам.

Время от времени я поглядывал по сторонам. Ребята занимались, и ничего необычного в их поведении заметно не было. Я никогда не был особо мерзлявым, и из увиденного можно было сделать вывод, что холод меня мучил скорее из-за внутреннего истощения.

Увидев, как Саша метрах в двухстах объясняет что-то Тане, я почувствовал себя ещё хуже. Возникли новые подозрения: не мог он искренне верить, что мы с Таней обо всём договорились, и не уточнить это у меня, тем более, что после ночного похода на лиман прошёл целый день. Возможно, его история была не до конца честной: он действительно формально спросил у Тани про наши отношения для очистки совести, а большее ему было и не нужно. Внезапно вернулось страстное желание ударить его. Естественно, теперь это было бы попросту глупо — после драки кулаками не машут, и я свой выбор сделал.

У меня никак не получалось выполнить больше двух махов подряд, и я падал в воду, едва успевая начать движение. Стискивая зубы, я раз за разом пытался встать на доску, не позволяя себе опускать руки. Мои силы, и без того скудные, уходили на то, чтобы терпеть холод, унимать дрожь и стук зубов.

В середине дня я вышел на берег, чтобы хоть немного согреться. Есть не хотелось. Я надел сухую футболку и встал на солнце, но холод всё равно не отпускал. Ветер забирался под кожу, и мне стоило усилий сохранять на лице небрежную улыбку. Света с Таней болтали, сидя в «Газели». Я прошёл мимо них и встал за машиной, прячась от ветра. Мы с Таней не смотрели друг на друга.

Здесь ветра действительно не было, и я начал мало-помалу согреваться на солнце. Что ж, на сделку Таня не пошла, и теперь её ничто не сдерживало. Показывать, что она меня не волнует — дело хорошее, но зрелище её секса со всеми парнями в кайт-школе — это слишком. Такого мне просто не выдержать. Тут уж нужно адекватно оценивать свои силы и расставлять приоритеты.