Борьба или бегство - [79]

Встреча с Катей дала толчок, подстегнула мысль, и она оформилась окончательно. Секс перестал быть раздутой ценностью, собственные взгляды на которую я готов был защищать с пеной у рта. Он превратился в обычное дело, которым можно заниматься по обоюдному желанию, а можно и не заниматься.

Так же адекватно могли относиться к сексу и девушки. К слову, позже мне приходило в голову, что Катя в тот вечер могла быть отнюдь не спокойна, а переполнена мыслями о своём бывшем возлюбленном и болезненным желанием отомстить ему или доказать себе, что она желанна… Да-да-да, всё возможно, но для меня она — её образ — стал символом спокойствия и даже… зрелости, что ли.

Некоторое время я боялся, что моя одержимость вернётся, хотя внутри уже поселилось непривычное спокойствие. Неделя сменяла другую, и я был свободен. Перемена настроения и отношения к жизни была разительна: я будто наконец превратился из мальчишки в мужчину. И вот теперь, когда я перевёл дух после Анапы, восстановил самооценку и самочувствие, мой разум, похоже, перестал беречь себя от нового знания, так долго маячившего где-то на периферии.

* * *

После долгой прогулки я возвращался домой дворами, когда внезапно встал как вкопанный. Меня накрыла боль, буквально не позволявшая вздохнуть. Конечности одеревенели, живот скрутило. Скорчившись, я покачнулся. Мне едва хватило сил, чтобы опуститься на зелёный железный заборчик. Осознание было столь внезапным и невыносимым, что внутри у меня как будто вышибло пробки, и все чувства погасли.

Я никогда не любил Таню, я предполагал возможность измены с её стороны. Я в принципе был достаточно сильным человеком, привыкшим терпеть боль. И всё же, несмотря на это, предательство Тани в Анапе заставило меня пошатнуться, да так, что после этого мне пришлось долго приводить себя в порядок.

Теперь же стоило мысленно вернуться на год назад. Надя не просто любила меня, она полностью открылась и доверилась мне. Я стал её главной защитой от внешнего мира — а она была столь ранима, что нуждалась в защите как никто другой. На протяжении четырёх лет я всё больше входил к ней в доверие, после чего и нанёс подлый удар, сокрушающую силу которого невозможно было вообразить.

В голове вставали картины: Надя доверчиво прижимается ко мне, делится самым сокровенным… я предаю её и бросаю наедине с худшим, что случалось в её жизни. Тот, кто должен был защищать её, на деле принёс такую боль, которая могла или убить, или изменить навсегда, но только не оставить Надю прежней.

Через несколько минут я взял себя в руки. Всё было слишком плохо, чтобы раскисать. Нужно было срочно исправить то, что я натворил, призвав на помощь все способности и доступные средства.

Я написал Наде большое письмо о своём открытии. Объясняя свои действия год назад, я упомянул и борьбу со страхами, и разочарования от невыполненных обещаний. Но главное, я писал о том, что не мог оценить истинного значения своей измены, потому что никогда не испытывал ничего подобного. Степень моего сожаления невозможно было передать словами, и просил я лишь об одном — любом, хоть самом крохотном шансе искупить вину.

Надя молчала очень долго, и я не находил себе места, гадая, что происходит в её голове. Она ответила спустя несколько часов:

— Миша, я прошу тебя больше не писать мне о прошлом. Я тяжело пережила наш разрыв и не хотела бы возвращаться к этим воспоминаниям.

Со мной произошло нечто странное. Всю жизнь я старался поступать согласно собственным представлениям о чести. Но они были ограниченными, неполными и не помешали мне предать любимую девушку, так нуждавшуюся во мне. Обновлённая система координат определяла меня как подлеца, не заслуживающего снисхождения. Я не мог отождествить этот образ и своё «я».

Уже не в первый раз за этот год я почувствовал, как связь с реальностью ускользает от меня. Помочь тут снова могла встряска. Роупждампинг был коротким и ярким приключением, теперь же явно требовалось что-то более основательное.

Вначале моё внимание привлекла база международных волонтёрских программ: помощь детям в Мексике и собакам в Молдове, постройка дороги в Турции, работа на ферме в Исландии… Возможностей была масса, но смущало одно: сроки в несколько месяцев. Такая продолжительность выглядела чрезмерной: я не знал, в какой момент меня осенит, что делать дальше, а отказаться от участия в программе в середине срока невозможно. Пока я раздумывал, стоит ли игра свеч, вопрос решился сам собой. Просматривая на сайте одного из турклубов варианты походов на 10—14 дней, я увидел фотографии с Кольского полуострова и влюбился с первого взгляда.

2

Хотя мы с Надей облазили много гор, всё это были маршруты одного дня, а в серьёзных походах я до сих пор не участвовал. Теперь же мне предстояло провести десять дней в совершенно диком крае, в компании незнакомых людей преодолев 130 километров по горам. Похоже, это было как раз то, что нужно.

Координатор похода Маша ответила на все мои вопросы в «контакте». Мне показалось забавным, что она как будто специально пыталась запугать меня:

— Обрати внимание, в Хибинах в августе бывает уже очень холодно! Дождь может лить несколько дней подряд. А вот как выглядит обычный день…