Боги нефрита и тени - [58]

Девушка вздохнула. Черная дорога, кровь – все это исчезло, но не было забыто. Рука болела от осколка кости, несущего смерть, и она чувствовала себя маленькой и беззащитной.

– Не стану лгать тебе, – сказал Хун-Каме. – Не знаю, что ждет нас в Терра Бланка. Мой брат коварен, и раз он однажды отрубил мне голову, несомненно, он попробует сделать это снова. Ты проявила храбрость, но, возможно, тебе придется стать еще храбрее.

– Я не остановлюсь теперь, когда мы уже почти у цели, – ответила Кассиопея, не желая, чтобы он решил, будто она готова сдаться. – И к тому же, когда ты сядешь на свой трон, мы посмеемся над всеми пройденными испытаниями. Может, о нас даже станут рассказывать истории, как о Героях-близнецах.

Девушка улыбнулась, решив, что это подбодрит его, но вместо этого Хун-Каме опустил глаза. Кассиопея почувствовала его страх, но страх бога был иным. Она боялась смерти, Шибальбы, осколка кости в руке. Он же боялся чего-то другого.

– Послушай, вскоре все изменится, – Хун-Каме заходил по комнате, что еще больше выявляло его тревогу. – Я верну трон. Шесть часов, шестнадцать, может, не завтра, но не важно – все равно скоро. Потерпи. Сейчас ты должна верить моим словам, хорошо? – Он внезапно остановился. – Я создаю иллюзии, Кассиопея, для меня это просто. Но то, что ты сейчас видишь, – не иллюзия. Я не играю с тобой. Помни меня таким, если вообще захочешь меня помнить.

– Но ты сам забудешь меня, – прошептала девушка. – У богов недолговечная память.

– Нет, не забуду… но это буду помнить уже не я, а мое сердце.

– И никакого «после» не будет…

Это было нечестно. Но ведь и в сказках нет «после». Занавес просто опускается. В любом случае, Кассиопея не в сказке. И о каком «после» может идти речь? Он что, станет посылать ей открытки из Земель мертвых? Они будут переписываться? Скорее всего, она просто отправится обратно в Уукумиле и остаток дней будет подметать полы в дедушкином доме, снова вернется на старт. Если, конечно, не умрет в ближайшие несколько часов.

– Ты получишь черный жемчуг. И то, что желает твое сердце, – сказал бог.

Кассиопея засмеялась. Она никогда не желала жемчугов. Хун-Каме совсем не знает ее.

Глава 26

Кассиопея проснулась с глубокой печалью в сердце, а тело болело так, что она подумала, что не сможет встать с кровати. Мир снаружи казался тусклым и серым. Но разве он не был для нее таким с самого рождения? Взрыв цвета, который она пережила за эти дни, скорее был… иллюзией.

Из зеркала на нее смотрела болезненная девушка с уставшими глазами.

Умирающая девушка, подумала Кассиопея.

Она осмотрела левую руку, пытаясь найти место, где засел осколок.

В дверь ванной постучали, Хун-Каме сказал, что скоро нужно выходить.

Кассиопея решительно встряхнула головой и надела платье.

У отеля их поджидал Мартин. Кассиопея так удивилась, что чуть не уронила чемодан. Но Хун-Каме, казалось, совсем не удивило внезапное появление ее кузена.

Мартин показал на блестящий черный автомобиль.

– Доброе утро. Я приехал забрать вас. Господин Вукуб-Каме желает поговорить с вами.

– Как мило с его стороны, – первым отреагировал Хун-Каме. – Но мы бы и сами добрались.

– Пожалуйста, садитесь.

Из машины вышел шофер и открыл для них дверцы.

– Стоит ли? – шепнула Кассиопея, взяв Хун-Каме под руку.

– Это ничего не меняет, – ответил он.

Мартин сел впереди, они устроились сзади. Машина выехала из города и отправилась на юг. Даже в такую рань было уже жарко. Солнце выбеливало землю вокруг них и по каплям высасывало жизнь из Кассиопеи.

Показался океан, и Кассиопея взбодрилась, даже пульсирующая боль в руке немного ослабла. Ее ослепил чистый голубой цвет – все плохое сразу забылось.

Вскоре впереди, как мираж, показались белоснежные здания в окружении пышной растительности. Машина направилась к одному из них, самому большому. Архитектор продумал все до мельчайших деталей. Здание напоминало храм древних майя, но в то же время было очень современным. Когда автомобиль остановился перед входом, Кассиопея смогла рассмотреть резьбу, украшающую фасад. Рыбы, морские звезды, черепахи… Металлические двойные двери, удерживаемые портье, были выполнены в виде решетки из водных лилий.

Просторное лобби было наполнено светом. Потолок, сияющий серебром и золотом, казался необычайно высоким, словно тут селились великаны, а не люди. Пол покрывала бело-голубая плитка. Тут и там ощущались мощные элементы ар-деко: в подсвечниках, изгибах мебели, картине за стойкой администратора. Кассиопея заметила, что с обеих сторон лифтов стояли стилизованные каменные кайманы. По всему лобби, от пола до потолка, располагались зеркала, еще больше увеличивая пространство, а молочно-синие стекла окон меняли цвет лучей, льющийся через них. У девушки было такое впечатление, что она смотрит на небо со дна водоема. Стены украшали фрески, выполненные в цвете, который называется «синий майя», – самый синий цвет в мире. Тема была общей – океан, наполненный морскими существами; сверху и снизу фрески были окаймлены желто-красным геометрическим орнаментом.

Они словно бы попали в другой мир, которым невозможно было не залюбоваться.