Богатые тоже плачут: Бето и Марисабель - [52]

— Вот как? — холодно заметил Умберто.

Ни один мускул не дрогнул на его лице, хотя в глубине души он был потрясен и возмущен этим сообщением. Его сына заставляют убирать за скотиной! Умберто принял решение немедленно, завтра же рано утром увезти Лео отсюда. Хорошенькое эти люди придумали занятие для отпрыска дома Герреро! Чтобы скрыть свои мысли, Умберто вынул из массивного серебряного портсигара новую сигарету и закурил.

Открылась дверь, и на пороге появился Лео — какой-то мокрый, взлохмаченный, одетый кое-как, он застыл в дверях, нерешительно глядя на отца и переминаясь с ноги на ногу.

— Здравствуй, сын, — первым поздоровался Умберто, так и не дождавшись приветствия.

— Здравствуй, папа, — Лео широко улыбнулся и подошел к отцу.

Умберто передернуло — от сына исходил несильный, но вполне ощутимый запах конского навоза.

— Садись, — сеньор Герреро указал на стоящий неподалеку стул. — Ты, наверно, удивлен моим визитом?

Лео вопросительно посмотрел на него. Тон отца ему не понравился, пожалуй, следовало готовиться к самому худшему.

— Да, папа, — ответил он после некоторой паузы. — Я ведь знаю, как ты занят по работе. Тебе не так просто выкроить время, чтобы навещать меня, тем более очень далеко от Мехико. — Лео инстинктивно пододвинул было стул поближе к отцу, но Умберто посмотрел на него так, что сын остался на месте.

Гильермо поднялся с места, извинился и, сославшись на занятость, вышел из гостиной и увел вместе с собой Андреса.

— Я, признаться, несколько удивлен тем, что здесь застал, — медленно начал Умберто. — Я, конечно, с самого начала не ожидал от этой затеи ничего хорошего, но я и представить себе не мог, что мой сын настолько не сможет постоять за себя.

— Постоять за себя? — удивленно повторил Лео.

— Ну да, — нетерпеливо ответил отец, раздосадованный непониманием сына. — Я никак не думал, что ты позволишь себя подчинить. Что они заставляли тебя делать, эти люди? Ты выполняешь самую черную, самую неблагодарную работу. Ты, наследник семьи Герреро, ученик прекрасной школы, аристократ! И возиться в навозе! — Лицо Умберто уже было далеко не бесстрастным, на нем отражались возмущение и гнев.

— Но я только помогал Андресу, — пробормотал Лео.

— Ты, кажется, здесь в гостях и потому вовсе не обязан работать, тем более… — Умберто поморщился, — в качестве скотника. Ты должен был пресечь самую мысль об этом, а не идти на поводу у… этих грубых, расчетливых людей. Подумать только, нашли себе слугу, и где? В доме Герреро! Скажи мне, как им удалось заставить тебя это делать?

— Но меня никто не заставлял, — ответил сын. — Я сам туда пошел. Не могу же я сидеть сложа руки, когда все остальные вокруг работают. И потом, я езжу на Звездочке, вот я и решил сам научиться ухаживать за лошадьми.

— Тебе это умение не нужно! — Умберто говорил тихо, не повышая голоса, но сыну казалось, что он почти кричит. — Я бы попросил тебя запомнить простую истину — Герреро не делают черной работы. Для этого существуют другие.

— Но папа… — хотел возразить Лео.

— Да, я твой отец, — продолжал Умберто. — Но если ты будешь и дальше находить удовольствие в таком обществе и в таких занятиях, я забуду, что ты мой сын. Ты позоришь меня. — Он замолчал и закрыл глаза рукой. — Никогда не думал, что мой сын будет чистить навоз, — наконец сказал он.

Лео опустил голову.

— Вот что, — сказал Умберто после продолжительной паузы. — Собери вещи, завтра рано утром мы уезжаем.

* * *

— Может быть, вы хотя бы выпьете чашечку кофе? — предложила Селия.

— Нет, спасибо, я не голоден, — холодно ответил Умберто.

В его голосе прозвучала такая надменность, что, взглянув на мужа, Селия только слегка пожала плечами и едва заметно усмехнулась. Она была не из тех, кого можно напугать суровым и самодовольным видом.

— Как знаете, — любезно произнесла она и стала раскладывать по тарелкам вчерашнюю мамалыгу, поджаренную на сковородке кусочками с острой приправой «чили».

— Где же Лео? — удивленно спросил Гильермо, увидев, что младший Герреро все не появляется к завтраку, хотя все остальные уже давно сидят за столом.

— По-видимому, он вчера не успел собраться, — ответил Умберто.

— Собраться? — Гильермо с недоумением взглянул на него. — Куда же?

— Мы сейчас уезжаем, — холодно констатировал Умберто. — Разве он еще не поставил вас об этом в известность?

Гильермо и Селия только изумленно переглянулись.

— Я подожду его на улице у машины, — сказал Умберто и решительным шагом вышел из дома.

Темно-вишневый «ягуар» стоял у коновязи — там, где Умберто его вчера оставил. В ожидании, когда же появится сын, сеньор Герреро стал придирчиво осматривать безукоризненную блестящую поверхность. Его немного беспокоило, не поцарапал ли он кузов при езде по этой ужасной дороге на ранчо. Сейчас при мысли о том, что ехать обратно придется по ней же, Умберто недовольно скривился.

Внезапно ему в глаза бросилась небольшая царапина возле заднего бампера. Умберто обреченно покачал головой и потер ее пальцем, как будто мог ее стереть. «А ведь еще ехать обратно по этим колдобинам», — проворчал он. Внезапно за его спиной послышались шаги. Умберто обернулся и увидел сына.