Бог с нами, братья! - [38]
На следующей неделе мы с Белым «тайно» выехали с территории базы на «обследование территории». Уже через полчаса мы расположились на подушках в тенёчке, под раскидистым абрикосом в чайхане у дядюшки Али. Через минуту Белый толкнул меня и, улыбаясь, кивнул на компанию, сидящую за «европейским» столом. Раздвинув ветки, я увидел «самовольщиков». Зверь, Шуба и Боцман гнули зубами шампуры, стягивая с них ещё шкварчащие куски ароматной баранины. А из заново отстроенного туалета выходил, застёгивая ремень Звон. Интересно, что их сюда привело? Я не выдержал и, сложив руки командирским рупором, крикнул:
— Бог в помощь, братья!
Нет, ну мы то другой вопрос! Надо же было выяснить — кладёт повар дядюшки Али в плов барбарис и кусочки кураги?
Старший прапорщик Боцман
Выходной?
«Стук. Странно работают турбины у «вертушки». Ну, явно гремят и разваливаются! Попали? Откуда стреляли? Стук? Парни, всем держаться! Голова…Что со мной? Ранен? Надо открыть глаза… Чёрт! Сплю. Стук в дверь… Какого…?»
— Кто!? — кажется, что ору, а на самом деле шепчу я, продирая глаза. Ну, и сон!
— Зверев и Шубин, товарищ командир! Разрешите? — орут из-за двери мои господа офицеры.
Встаю, шлёпаю босыми ногами к дверям. «Трусы не держаться… Резинка?»
— Чё так рано? — спрашиваю недовольно, открывая замок и подтягивая трусы.
— Так одиннадцать уже, тыщ командир, — вваливаются офицеры.
Вчера имел честь быть приглашённым на днюху к комбригу. Посидели тесным коллективом. Там меня и «ранили». В мозг! Зацепился с разведкой. Кто, когда и как привёз, раздел и уложил не помню. Видно сопротивлялся. Результат — резинку на трусах порвали, черти. О! Стоят! Чистенькие, отглаженные. А тут в трусах и во рту, как … В руках какие-то бумаги держат. Что-то…
— Что случилось? — выкашливаю два слова, отворачиваясь от этих двух «одинаковых с лица».
Зверь делает шаг вперёд, как на параде, тянет мне исписанный лист и, глядя куда то вдаль, поверх моей головы, орёт, сволочь, прямо мне в контуженное ухо:
— Товарищ командир, рапорт на отпуск за два года! Прошу удовлетворить!
Шуба тоже топает сапожищами, мельком бросает на меня хитрющий взгляд и тянет вперёд себя исписанный листок.
— Аналогично! — выпаливает, странное для военного, слово.
«Вот, пожалуйста, и давление поднимается! Сейчас башку рванёт. Отойдите подальше, как говорится, чтобы мозгами не забрызгать. Что удумали, мерзавцы? Как-то нехорошо качнуло…»
— Воды? — участливо спрашивает Шуба, вынимая из-за спины запотевшую бутылку «Боржоми».
— В-о-о-о-н, сучьи дети! — ору я, выше подтягивая трусы, и хлопаю себя по правому бедру в поисках кобуры, — в-о-о-о-н, собаки бешенные! Удовлетворить? Я вас щаз удовлетворю! Я вас так удовлетворю…
Мои боевые офицеры, толпой из двух человек, бьются в закрытую дверь, как нашкодившие коты и, чуть не выломав её, вываливаются в коридор, перепугав дежурного и бойца со шваброй. На полу остались лежать два исписанных разными почерками листка бумаги, придавленные потной бутылкой «Боржоми».
Влага с родных источников Кавказа вошла в организм, как в сухой афганский песок. Два рапорта с особым цинизмом измельчены и помещены уже в пустую бутылку. Можно спать дальше. Воскресенье, однако. Но не тут-то было! Через полчаса ввалился без стука Боцман. Принёс перекусить. Хлеб, сало, лук, помидорчики…
— Ни чё себе! Откуда продукт? Продразвёрстку вернули? — спросил я, принюхиваясь и сглатывая слюну.
— Оттуда! — лаконично ответил Боцман, — у Донца старший брательник вторым пилотом на 76-ом летает. От мамки из Полтавы контрабандными тропами! Можно сказать за облаками прятались, когда провозили.
Закипел электрочайник, сварганили кофейку со сгущёнкой. Вроде отпускать начало. Вот так бы каждое утро. А то…
— Сань, отпусти парней! — решил сразу взять быка за рога Боцман.
— А полгода нельзя потерпеть, как договаривались? Кто с «духами» будет воевать, один товарищ гвардии майор, что ли? — взбеленился я.
— Ну, почему один? Я тоже буду! — обиделся и пообещал Боцман, — кстати, по поводу «полгода потерпеть» — это мы с тобой договаривались, пацаны не причём.
— Чем бойцы занимаются? — попробовал я перевести разговор на другую тему, пытаясь восстановить настроение выходного дня.
— Лётчики с технарями команду выставили. У них два литра шила, а у нас ящик тушёнки американской и пять банок «Пепси-колы», — оживился Боцман.
— И как? — спрашиваю заинтересованно.
— Когда уходил первый тайм заканчивался, пока 5:1 в нашу. Зверь три банки закатил, — как бы между прочим, акцентировал переговорщик.
— А Шуба? — не сдавался я, красиво выкладывая на хлеб с салом перо зелёного лучка.
— Шуба? Так Шуба на воротах стоит, руки то загребущие. Такие плюхи вытаскивал! А потом форварда ихнего, техника — Коляна, как бы нечаянно травмировал. Теперь точно выиграем! — чуть не захлебнулся от восторга Боцман, доставая из-за спины фляжку.
— А это чё? — прикинулся я абитуриентом института культуры.
— Ну, как … отлил из призового фонда. А чё стесняться, если мы всё равно выиграем? По двадцать? — уже не спрашивал, а капал в стакан что-то прозрачное, действуя по намеченному плану, прапор. Извините, старший прапор.
Повесть «Звёзды Платона» — первая из нового афганского цикла «Метастазы Афгана». Простым и понятным языком описываются события, непонятной для многих, войны. О бывших школьниках и ПТУшниках, взявших в руки АК, АКМы, АКСы, ПКСы, ПКМы, СВД… Зверею, когда слышу: «Ну, что вы от ребёнка хотите? Мальчику всего 22 года!» Герой повести, гвардии старшина Леонид Анатольевич Платонов, за мужество, отвагу и героизм был награждён двумя орденами «Красной Звезды» и медалью «За Отвагу». Трижды ранен. В 19 лет!!! Главные герои не вымышленные.
«Ещё до завтрака замкомроты сообщил новость — сегодня прибывает пополнение. Сначала на них будет смотреть командир роты майор Чижов, а потом будут распределять по взводам. Второму разведвзводу обещали аж четверых. И не просто пацанят-спортсменов из карантина, от которых ещё мамкиными пирожками за версту несёт, а подготовленных в учебных отрядах по специальному курсу: „Армейская разведка“. К тому же уже по полгода отслуживших и „мама, я хочу домой“ во сне не шепчущих. Личный состав тоже готовился к приёму „карасей“.
«„Это ж надо… такие, зараза, маленькие ручки, а как больно. Уй, бляха! Вот как можно такими пальчиками здорового мужика до слёз довести? Ну, прямо гадюка какая-то!“ А о чём думать, когда из тебя нитки тянут? Ну, да! Нитки! Тянут-потянут, вытянуть, вашу маму, не могут!— Верунь, красота моя, долго ещё? — заискивающе спрашиваю у медсестры, смахивая случайную слезу, пытаясь подхалимажем приблизить конец экзекуции…».
В одном из московских отделов внутренних дел «тащит» службу майор с неприметной фамилией Чапаев. Нет! Не Василий Иванович. Зовут его Андрюхой. За плечами — командировка в горячую точку, на плечах — майорские погоны, а на груди — заслуженный боевой орден, который надевал десять раз за десять лет. У себя в ОВД майор А. В. Чапаев руководит отделом оперативного розыска. Ловит со своими «чапаевцами» бандосов и воров по горячим следам, «препарирует» сексуальных извращенцев. В общем, живет будничной жизнью одинокого опера с погонями, засадами, мордобоем и вечно пустым холодильником. Но однажды в жизни майора Чапаева случается событие гораздо более экстремальное, чем все раскрытые дела ранее, — в его жизни появляются Ксюша и ее маленькая дочь Женька.
Андрей Чапаев — уже известный читателям сотрудник московского уголовного розыска — получает повышение и новое звание подполковника и все с тем же рвением расследует дела. Главному герою предстоит выяснить, кто похитил племянника влиятельного чеченского деятеля; разобраться в перипетиях вендетты в рядах МВД; помочь другу найти насильника жены. Перед подполковником Чапаевым встает дилемма: сознательно пойти на нарушение должностных инструкций, потеряв звезду на погонах, или поступить по совести. Таковы будни оперативного сотрудника уголовного розыска.
Подполковнику Чапаеву Андрею Васильевичу по-прежнему непросто (да и нескучно) даже сейчас, когда он руководит Отделом оперативного розыска и специальных операций в одном из Управлений МВД города Москвы. Его отдел так же занимается новыми сложными, опасными и запутанными делами. Чапаев получает неожиданное задание под грифом «С», где он вместе со следователем по особо важным делам Корниенко В. Ю. вынужден доказывать невиновность подставного насильника. Чапаев и Корниенко изобличают организованную группу преступников, фальсификаторов и коррумпированных сотрудников полиции.
Ну вот, наконец, добрались и до главного. Четвёртая книга – это апофеоз. Наконец-то сбываются мечты её героев. Они строят, создают то общество, ту среду обитания, о которой они мечтали. Люди будущего – новые кроманьонцы, полны энергии, любвеобильны, гуманны и свободны.
В сборник вошли двенадцать повестей и рассказов, созданных писателями с юга Китая — Дун Си, Фань Ипином, Чжу Шаньпо, Гуан Панем и др. Гуанси-Чжуанский автономный район — один из самых красивых уголков Поднебесной, чьи открыточные виды прославили Китай во всем мире. Одновременно в Гуанси бурлит литературная жизнь, в полной мере отражающая победы и проблемы современного Китая. Разнообразные по сюжету и творческому методу произведения сборника демонстрируют многомерный облик новейшей китайской литературы.Для читателей старше 16 лет.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
История одной ночи двоих двадцатилетних, полная разговоров о сексе, отношениях, политике, философии и людях. Много сигарет и алкоголя, модной одежды и красивых интерьеров, цинизма и грусти.
Роман Флоры Олломоуц «Серебряный меридиан» своеобразен по композиции, историческому охвату и, главное, вызовет несомненный интерес своей причастностью к одному из центральных вопросов мирового шекспироведения. Активно обсуждаемая проблема авторства шекспировских произведений представлена довольно неожиданной, но художественно вполне оправданной версией, которая и составляет главный внутренний нерв книги. Джеймс Эджерли, владелец и режиссер одного из многочисленных театров современного Саутуорка, района Национального театра и шекспировского «Глобуса» на южном берегу Темзы, пишет роман о Великом Барде.
Прозаик Эдуард Поляков очень любит своих героев – простых русских людей, соль земли, тех самых, на которых земля и держится. И пишет о них так, что у читателей душа переворачивается. Кандидат филологических наук, выбравший темой диссертации творчество Валентина Распутина, Эдуард Поляков смело может считаться его достойным продолжателем.