БНР. Триумф побежденных - [70]

А дальше он задавался вопросом:

«Неужели только такие горькие итоги первого открытого боя за независимую белорусскую государственность? Пять лет сумасшедшей, напряженной работы — все напрасно?! Белорусское возрожденческое движение, словно экспресс, неслось вперед — было вдохновение — был подъем — аж до самопожертвования. Это было чистое, красивое — волшебное — первая любовь — расцвет весны…»

Еще совсем недавно сторонник активной политической борьбы, Т. Гриб, попав в Прагу, кардинально меняет свои взгляды:

«Перед нами стоит теперь совсем конкретный вопрос: накопление культурных ценностей белорусского возрожденческого движения. Сознательных сил мало. А те, что есть, волками смотрят друг на друга, запутавшись в разных политических противоречиях. Нет культурного центра. Ни Минск, ни Вильно, ни Двинск, а тем более Ковно при нынешних обстоятельствах им быть не могут. Остается Прага, где ситуация благоприятствует творческой научной и литературной работе…»

Он звал П. Кречевского покинуть Литву и переехать вслед за ним для создания Белорусского национального института. Т. Гриб убеждал председателя Рады, что «БНР перестал быть идейным центром». П. Кречевский отвечал категорическим отказом, заметив, что это означало бы конец государственному существованию. Чуть позже в своем письме А. Луцкевичу Т. Гриб писал:

«…Правительства БНР больше не существует, развалился и президиум Рады БНР. “Государственная коллегия”? Гм — это уже шантаж, обычная такая авантюра, та же алексюковщина…»

В результате 15 марта 1923 г. Рада БНР лишила Т. Гриба и присоединившегося к нему И. Мамонько официального статуса и поручила своему представителю отобрать у них дипломатические паспорта.

12 июля 1923 г. П. Кречевский издает обращение к членам Рады БНР и всем белорусским организациям:

«Основы нашего государственного и социального строительства и в этот тяжелый момент остаются неизменными и согласными с волей Всебелорусского съезда… Долг членов Рады — сохранить верность воле народа и его постановлениям.

Окровавленный и обессиленный в борьбе с оккупантами белорусский народ требует и от вас, члены Рады, таких же жертв, какие приносит и сам. На вас, как избранниках народа, в этот тяжелый час лежит самая ответственная и почетная роль — организованно направить освободительную борьбу в русло государственности, согласно воле народа и нашей Конституции. Вместе с вами пойдут национальные и культурные организации и все сознательные белорусские силы, сплоченные вокруг Рады Белорусской Народной Республики и ее законного правительства.

Нет той силы, которая смогла бы удержать исторический бег Белорусского возрождения. Жестокая несправедливость Европы, злостная дискредитация Белорусского движения врагами, презрение и издевательства соседей — ничто не должно останавливать нашей работы в деле осуществления Независимости.

На все препятствия ответим удвоенной энергией. Трупы расстрелянных и павших в борьбе пусть будут для нас примером и залогом того, что их жизнь не пропала даром. Обратим издевательство над нашим национальным правом, примером чего был недавний Белостокский процесс, — в слезы и проклятия самих судей. Справедливого и спокойного разрешения нашего вопроса мы не добьемся ни от кого. Нужны собственные силы и непреклонная воля в достижении намеченной цели.

Я жду от вас, члены Рады, и всех белорусских общественных организаций неустанной и самой упорной работы на пользу родного края. Разбросанные повсюду и стонущие под чужим ярмом, мы все-таки составляем единый организм, спаянный единством духа и воли. Я убежден, что наши надежды осуществятся, и призываю всех на борьбу за осуществление наших идеалов.

Да здравствует раскрепощенный белорусский народ!

Да здравствует Белорусская Народная Республика!

Слава погибшим в борьбе.

Честь и победа борющимся!»[223]

В ответ на призыв из Вильно к руководителям БНР сложить мандаты П. Кречевский эмоционально отвечал:

«Я знаю, что проклятая польская рука безмерно душит белорусское население, однако не нужно все-таки терять рассудок. Вы же, послы польского Сейма, имеете возможность все время вращаться в политических сферах, причем не только польских, но, я думаю, и других. В вашем распоряжении есть вся пресса, информация как с запада, так и с востока. Как же вы могли принять единогласно такую резолюцию? Для меня это совершенно непонятно…»

Он еще раз повторяет свою позицию в вопросе БНР:

«Что такое правительство БНР, всем за границей известно. Пока живет идея независимости Беларуси, должно жить и оно, а если вы предлагаете передать мандаты БССР — значит, вы отступаете от независимости и идете на федерацию, а отсюда легко согласиться и на автономию в России или Польше, даже культурно-национальную, как это сделали Дубейковский и Ладнов в Варшаве, Ластовский и Душевский в Ковно и эсеры в Минске. Тогда можно идти каждому куда попало, так как до этого времени единственное, что нас объединяет, — это независимость: та грань, за которую никто не смеет переступить!»

П. Кречевский добавлял, что для подобного шага еще не пришло время. Наоборот, подчеркивал он, «…идея независимости… нигде за границей не скомпрометирована, а находит поддержку даже среди тех, кто раньше к ней относился враждебно…» Он был также категорически против создания вместо правительства разного рода эмиграционных центров или комитетов и попыток от их имени вступать в контакт с Лигой Наций. Председатель Рады доказывал: