Благодарю, за всё благодарю - [3]

Шрифт
Интервал

Среди «Юношеских стихов» (1919-1925), которые явно проникнуты традицией русского символизма, программный характер носит стихотворение «Miss Destiny». Здесь поэт указывает на Эрато как на свою любимую Музу, музу элегической поэзии, и одновременно развивает тему памяти и минувшего.

Новая родина поэта – на берегах Адриатического моря. С одной стороны, старинный далматинский город Дубровник (итальянская Рагуза; в СССР Голенищев-Кутузов перевел стихи поэтов Далмации эпохи Возрождения), с другой – давно снившаяся Италия, страна поэзии и красоты, где античность, гуманизм и Возрождение сочетаются в живом дыхании.

«Адриатический цикл» (1925 – 1930) – это воспевание средиземноморского мира, поэтической родины поэта и ученого. В стихотворении «После грозы в Дубровнике» представлен весь этот пласт – от «византийских стен» до «романских колоколен», от «виноградного трепетного покрова» до «стройного кипариса»; в стихотворении «Иезуитская церковь в Дубровнике» – барокко колоннад, Тибулла нежная латынь и вдруг «хищного поклонника Аллаха / Дальнозоркий суеверный взгляд». Слышится также едва уловимая перекличка со многими элементами итальянского стиха, как в посвященных Данте и Петрарке строках об истине и красоте, где в небесах торжествует образ Беатриче. Одновременно развиваются красочные образы библейской поэзии, картины земного рая, величественные мелодии «Песни песней», но заметно также тяготение к экзотическим и античным элементам и некоей позднесимволистской религиозности.

Вся поэзия Голенищева-Кутузова строится как сложный цикл с внутритекстовыми повторами и аллюзиями. Как последователь символистов Голенищев-Кутузов любит аллитерацию и часто применяет дольник. Среди стихотворных форм встречаются терцины и сонет. В стихе Голенищева-Кутузова Вяч. Иванов отмечает также «жемчуг его элегических белых ямбов и сивиллинскую жуткую мелодию его сербских трохеев».

В римских стихах (весь цикл «Рим» посвящен Вячеславу Иванову) поэзия Голенищева-Кутузова обретает классический тон, строгий и сухой, но в то же время весь комплекс подтекстов, образов и аллюзий усложняется: философский план становится сюжетообразующим, таинственность и сакральность пронизывают его стихи:


И тогда у двойственных пределов
Выступит из темноты, как встарь,
В синих рощах замок тамплиеров
Или митраический алтарь.
Только ранним утром на колонне
Ты увидишь Вещую Жену –
Приснодева в заревой короне
Попирает змия и луну.

(Ночь Сивиллы)


Уже отмечалось, что поэзия Голенищева-Кутузова не восходит прямо к поэтическому творчеству Вяч. Иванова, однако перекличка с поэтикой Иванова, мастерски комбинированная с личными воспоминаниями и впечатлениями, в ней очевидна. В посвященном великому поэту стихотворении «Я помню царственное лето…», с одной стороны присутствуют любимые Иванову лексемы, с другой – поэт передает свое впечатление от встречи с учителем (напоминающее эпизод встречи Пушкина с Державиным):


В словах твоих –
В терцинах дантовского Рая –
Благую весть услышал я
На башне в час ночного бденья
И получил благословенье
Для творческого бытия.

Последующий «Парижский цикл» (1930 – 1935) показывает уже зрелого поэта. Здесь поэзия Голенищева-Кутузова развивается в ясности и органичности. Ее лиричность вырастает в новый, по-настоящему индивидуальный голос, в размышления о жизни, о вечности, о бесконечном. Переход к длинному стиху («От тебя, как от берега, медленно я отплываю…»; «Как влажным воздухом и Адрии волной…»; «Как пережить мне смерть мою в тебе?..») подчеркивает медитативно-философскую направленность лирики Голенищева-Кутузова. Свидетельством тому – «Вариация на мотив из Лермонтова»:


Я как матрос, рожденный в час прибоя
На палубе разбойничьего брига.
Его душа не ведает покоя.
Он не боится рокового мига.
И с бурями, и с битвами он сжился,
Но, выброшен на берег одинокий,
Он вспомнил всё, о чем душой томился,
И бродит по песку в тоске глубокой.
Как солнце ни свети ему с зенита,
Как ни мани его деревьев шепот,
Его душа лишь бедствиям открыта.
Он слышит волн однообразный ропот.
И, всматриваясь в дымные пределы,
Где разыгрались волны на просторе,
Мелькнет ли вновь желанный парус белый,
Крылу подобный чайки диких взморий.
Там, на черте, что воды океана
От серых тучек, мнится, отделяет,
Полотнище, рождаясь из тумана,
Видением мгновенным возникает.
И, приближаясь к берегам безвестным
Могучим, ровным бегом, – не спасенье,
А новое ему несет волненье,
И ярость бурь, и колыханья бездны.

Нечто похожее он создаст много лет спустя, на склоне дней, когда по тютчевскому образцу напишет свою «Последнюю любовь».

Разумеется, перед нами чисто интеллектуальная поэзия, даже литературная игра, но у Голенищева-Кутузова ученость, сложность аллюзий и стилевое многообразие сочетаются с легкой, порой разговорной и даже иронической интонацией, как, например, в многочисленных музыкальных цитатах:


Георг ганноверское вспомнил заточенье,
Жену изменницу… рыдает фа-бемоль
И разрешается как бы аккордом мщенья.

(Музыка над водой)


Дальнейшие жизненные испытания в значительной мере предопределили характер поздней поэзии Голенищева-Кутузова. Сложные отношения с Западом миром русского зарубежья, разочарования и недоумения побудили его написать такие едкие и горькие стихи:


Еще от автора Илья Николаевич Голенищев-Кутузов
«Новая Жизнь»: комментарии

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Жизнь Данте

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Данте

Книга посвящена Данте Алигиери (Dante Alighieri), знаменитому итальянскому поэту XIII в.


Рекомендуем почитать
Искали клад… (Лицейская библиотека)

"Ясным осенним днем двое отдыхавших на лесной поляне увидели человека. Он нес чемодан и сумку. Когда вышел из леса и зашагал в сторону села Кресты, был уже налегке. Двое пошли искать спрятанный клад. Под одним из деревьев заметили кусок полиэтиленовой пленки. Разгребли прошлогодние пожелтевшие листья и рыхлую землю и обнаружили… книги. Много книг.".


Польская хонтология. Вещи и люди в годы переходного периода

Книга антрополога Ольги Дренды посвящена исследованию визуальной повседневности эпохи польской «перестройки». Взяв за основу концепцию хонтологии (hauntology, от haunt – призрак и ontology – онтология), Ольга коллекционирует приметы ушедшего времени, от уличной моды до дизайна кассет из видеопроката, попутно очищая воспоминания своих респондентов как от ностальгического приукрашивания, так и от наслоений более позднего опыта, искажающих первоначальные образы. В основу книги легли интервью, записанные со свидетелями развала ПНР, а также богатый фотоархив, частично воспроизведенный в настоящем издании.


Уклоны, загибы и задвиги в русском движении

Перед Вами – сборник статей, посвящённых Русскому национальному движению – научное исследование, проведённое учёным, писателем, публицистом, социологом и политологом Александром Никитичем СЕВАСТЬЯНОВЫМ, выдвинувшимся за последние пятнадцать лет на роль главного выразителя и пропагандиста Русской национальной идеи. Для широкого круга читателей. НАУЧНОЕ ИЗДАНИЕ Рекомендовано для факультативного изучения студентам всех гуманитарных вузов Российской Федерации и стран СНГ.


Топологическая проблематизация связи субъекта и аффекта в русской литературе

Эти заметки родились из размышлений над романом Леонида Леонова «Дорога на океан». Цель всего этого беглого обзора — продемонстрировать, что роман тридцатых годов приобретает глубину и становится интересным событием мысли, если рассматривать его в верной генеалогической перспективе. Роман Леонова «Дорога на Океан» в свете предпринятого исторического экскурса становится крайне интересной и оригинальной вехой в спорах о путях таксономизации человеческого присутствия средствами русского семиозиса. .


Китай: версия 2.0. Разрушение легенды

Китай все чаще упоминается в новостях, разговорах и анекдотах — интерес к стране растет с каждым днем. Какова же она, Поднебесная XXI века? Каковы особенности психологии и поведения ее жителей? Какими должны быть этика и тактика построения успешных взаимоотношений? Что делать, если вы в Китае или если китаец — ваш гость?Новая книга Виктора Ульяненко, специалиста по Китаю с более чем двадцатилетним стажем, продолжает и развивает тему Поднебесной, которой посвящены и предыдущие произведения автора («Китайская цивилизация как она есть» и «Шокирующий Китай»).


Ванджина и икона: искусство аборигенов Австралии и русская иконопись

Д.и.н. Владимир Рафаилович Кабо — этнограф и историк первобытного общества, первобытной культуры и религии, специалист по истории и культуре аборигенов Австралии.


Столб словесного огня. Том 2

В настоящем издании представлено поэтическое наследие поэта Анатолия Гейнцельмана (Шабо, 1879 – Флоренция, 1953), прожившего большую часть жизни в Италии (главным образом, во Флоренции). Писать стихи Гейнцельман начал еще в конце XIX в. и в 1903 г. в Одессе опубликовал первую книгу, так и оставшуюся в России единственной. Находясь в стороне от литературных кругов русской эмиграции, Гейнцельман продолжал писать, по его словам, для себя и для жены, стараниями которой наследие поэта было сохранено и архив передан Флорентийскому университету.В первый том вошли прижизненный сборник «Космические мелодии» (1951), а также изданные вдовой поэта Розой Хеллер книги «Священные огни» (1955) и «Стихотворения.


Прозрачная тьма

Книга стихов замечательного русского поэта, прожившего с 1919 года до кончины в Италии, князя Василия Александровича Сумбатова (1893-1977) в России издается впервые. В настоящее издание в полном составе входят прижизненные поэтические сборники В.Сумбатова 1922, 1957 и 1969 гг., избранные стихотворения, не вошедшие в сборники, и поэтические переводы из итальянских и английских поэтов.


Столб словесного огня. Том 1

В настоящем издании представлено поэтическое наследие поэта Анатолия Гейнцельмана (Шабо, 1879 – Флоренция, 1953), прожившего большую часть жизни в Италии (главным образом, во Флоренции). Писать стихи Гейнцельман начал еще в конце XIX в. и в 1903?г. в Одессе опубликовал первую книгу, так и оставшуюся в России единственной. Находясь в стороне от литературных кругов русской эмиграции, Гейнцельман продолжал писать, по его словам, для себя и для жены, стараниями которой наследие поэта было сохранено и архив передан Флорентийскому университету.В первый том вошли прижизненный сборник «Космические мелодии» (1951), а также изданные вдовой поэта Розой Хеллер книги «Священные огни» (1955) и «Стихотворения.