Благие дела - [36]

— А что такое? — спросила Рут, поскольку дама умолкла.

— Янника несколько раз приносила после детского сада яблоки, — наконец вымолвила мать. — Сначала мы не придавали этому значения. Но яблоки почему-то появлялись именно в те дни, когда мы забираем ее позже, и всегда одного сорта, небольшие красные, какие она больше всего любит. Мы подумали, что ее угощает кто-нибудь из детей…

Рут нахмурилась.

— Едва ли, — помедлив, сказала она, но мать Янники тут же прервала ее:

— Нет-нет, мы в конце концов спросили, и Янника объяснила нам, что яблоки ей дает с улицы незнакомая женщина. Сегодня она, кстати, опять угощала ее.

У Рут подкосились колени. Этого еще не хватало! Проглядела… Да как она может? Почему не предупредила?

— Со стороны, наверное, кажется, что я зря поднимаю панику, — проговорила мама Янники с виноватым смешком, отнюдь ей не свойственным. — Но… мне это не нравится. По-моему, тут кроется какая-то тайна. А может, Янника просто фантазирует?

Рут взяла себя в руки.

— Честно сказать, не знаю. Если бы ее угощал кто-нибудь у нас, в саду, мы бы непременно заметили. А что, женщина была пожилая?

Она очень надеялась на утвердительный ответ: милая пожилая дама… из тех, что любят одаривать обаятельных ребятишек, особенно если сами они одиноки… старушка с размеренным образом жизни, которая каждый день, между четырьмя и половиной пятого, идет в магазин и на обратном пути проходит мимо детского сада…

Но Янникина мама покачала головой.

— Нет, она была явно не пожилая.

— Я послежу, — запинаясь, ответила Рут, — и постараюсь все выяснить. В хорошую погоду мы выпускаем старших детей на территорию, и тогда с ними гуляю не я, а кто-нибудь из сотрудников. Но я присмотрю за Янникой.

— Все это наверняка не стоит выеденного яйца, — сказала мама, — объяснение будет самое безобидное. И все-таки, пожалуйста, понаблюдайте.

— Непременно, — обещала Рут, надеясь только, что ее лицо не выдает, насколько виноватой она себя чувствует. Конечно, ей следовало высказать свои подозрения, но вдруг она ошибается? А если нет, то как будет с Карианной?

Бедная она, несчастная…

Убирая помещение после ухода детей, Рут видела перед собой скромную табличку на проволочном ограждении, отделявшем детский сад от улицы, — вроде тех, что вешают в зоопарке: «Будьте любезны не кормить зверей». Она нервно усмехнулась.

И все это время в животе у нее было муторное ощущение падения в бездну.

11

— Да, — тут же призналась Карианна.

Рут молча смотрела на нее.

— Конечно, это была я, — продолжала Карианна. — У тебя вид, как будто ты свалилась с луны! Ты ждала другого ответа?

Рут покачала головой.

— Не знаю, — удрученно произнесла она. — Но… Почему ты ничего не рассказывала?

— А что бы ты сделала? — спросила Карианна. Голос у нее был совершенно спокойный, взгляд открытый и испытующий.

— Неужели непонятно, что это опасно, что ты играешь с огнем?!

— Нет, — отозвалась Карианна. — Я прекрасно понимаю, что ставлю тебя в затруднительное положение. И мне очень жаль. Рут. Но «игра с огнем», опасность? В чем ты тут усматриваешь опасность? — Она наклонилась над кухонным столом и внезапно перешла на страстный шепот: — Уж не считаешь ли ты меня опасной для собственного ребенка? Что я, по-твоему, собиралась с ней делать? Похитить?

— Да ну тебя, — сказала Рут, — у меня в голове не было таких глупостей. Но ты подумай о них… о ее родителях, о том, как ты напугала мать. Поставь себя на их место! Почему ты удивляешься, что они встревожились? Они ведь ничего про тебя не знают, а за ребенка отвечать им.

Карианна снова откинулась на спинку стула. Лежавшая на тарелке рыбная запеканка с картошкой оставалась нетронутой и постепенно остывала. Карианна словно оцепенела, она сидела с отсутствующим взором и сложенными на груди руками.

— Значит, тебе кажется, — проговорила она наконец, — что мне надо… отстать, больше не ходить туда, не видеться с ней?..

— Да, — тихо отвечала Рут. — Так будет лучше и для тебя. Карианна, ты же просто себя губишь.

Продолжая сидеть со скрещенными руками, Карианна не сводила с Рут неподвижного, изумленного взгляда.

— Мне нужно поговорить с… с ее матерью, — сказала она.

— Нет! — воспротивилась Рут. — Я считаю, что этого делать не следует, Карианна! Если тебя интересует мое мнение.

Карианна молчала.

— Давай тогда я поговорю с ней, — настаивала Рут. — Попытаюсь все объяснить. Тут ведь есть и моя вина!

— Что ты можешь сказать такого, чего не могу я? — спросила Карианна. — Я никого не буду пугать. Это смехотворно, Рут, я вовсе не собираюсь… Я только попрошу разрешения совать ей через ограду яблоко, по средам и пятницам, когда успеваю приехать, не прогуливая работы. Только яблоко. Только видеть ее…

Карианна говорила сдержанно, и голос был как будто ровный, спокойный, однако по щекам ее начали катиться слезы, а блестящие глаза расширились и смотрели на Рут откуда-то издалека. Может быть, Карианна даже не замечала своих слез.

— Если… если ее мать откажет, — сказала Карианна, — я больше не стану ездить туда. Даю слово.

Рут была в растерянности, она не знала, кто тут прав, а кто виноват. Она только знала, что перед ней сидит Карианна, с которой они столько лет дружили и которую Рут любит. И что сейчас Карианне очень плохо…