Билет на удачу - [86]

– Сегодня чудесный вечер. – Тедди идет вперед, и мне остается только следовать за ним.

В этот час улицы запружены народом, наполнены держащимися за руки влюбленными парочками, бегущими впереди родителей детьми, гуляющими группками друзей.

– Мне раньше никогда не требовалось сопровождение, – говорю я Тедди.

– Знаю. – В его глазах пляшут озорные искорки. – Просто я веду себя по-джентльменски.

– Да ничего со мной не случится. Не нужно так…

– Что?

– Печься обо мне.

– И не думал даже, – смеется он.

– Как же! Ты и в Сан-Франциско так себя со мной вел. Чуть ли не в наседку превратился, когда…

– Когда что?

Я хмурюсь:

– Когда я расплакалась при тебе.

Мы проходим под уличным фонарем, и тот высвечивает из теней лицо Тедди.

– Знаю, я тогда совсем расклеилась. Но это ведь не значит, что со мной нужно обращаться как с хрустальной…

– Стоп! – поднимает Тедди руки. – Значит, вот что ты думаешь?

– А что я еще должна думать? Ты весь остаток поездки носился со мной, как…

– Как курица с яйцом? – с улыбкой подсказывает Тедди.

Я игнорирую его замечание.

– Тебя так перепугало случившееся, что по возвращении ты просто взял и сбежал от меня.

– Говорил же: я торчал в библиотеке, – рассеянно отвечает Тедди, глядя на выстроившиеся вдоль улицы магазинчики. Затем поднимает палец: – Подождешь секунду? Я мигом вернусь.

– Что? – обалдеваю я, но Тедди уже бежит к стоящему на углу банку и исчезает в вестибюле банкомата. Покинутая им на тротуаре, я вскидываю руки, молча вопрошая: «Видели, что он вытворяет?» На меня, естественно, никто не обращает внимания. Приходится ждать Тедди.

Он возвращается, запихивая в задний карман джинсов бумажник.

– Прости, – извиняется он и, ничего не объясняя, как ни в чем не бывало возобновляет прерванный разговор: – Я никуда не сбегал. Забыла про сегодняшнюю презентацию? Про те папки, которые вы даже не соизволили открыть? Мне пришлось немало над ними покорпеть. Вот чем я занимался. И ты тут ни при чем.

Тедди слегка спотыкается, словно собирался остановиться, но передумал. Опустив голову и сжав челюсти, он продолжает путь.

Сейчас бы мне отпустить ситуацию. Сделать вид, что поверила ему на слово. Успокоить, сказав: все нормально. Но почему-то я не делаю этого. Не могу.

– Я не верю тебе, – тихо произношу я. – По-моему, ты испугался. Ты просил, чтобы я была искренна с тобой, сказал, что хочешь поддерживать меня, но стоило тебе мельком увидеть настоящую меня, увидеть мой душевный крах…

– Не говори так, – хрипло отзывается Тедди. – Это оскорбительно.

Я потрясенно смотрю на него:

– Что именно?

– Ты ведешь себя так, будто я не знаю настоящую тебя. Мы девять лет дружим. Ты многое пережила и не любишь об этом говорить, но это не означает, что я не знаю тебя. Я знаю тебя лучше, чем ты думаешь.

– Тогда ты должен понимать, что не нужно обращаться со мной как с хрустальной вазой. – Слова вырываются с горечью, которую я не в силах скрыть. Я расстроена, раздражена и немного злюсь – такие чувства одновременно у меня может вызвать только Тедди.

Он качает головой:

– Я не…

– Ты «да» – так себя и ведешь. А уж лучше всех должен знать, как я этого не люблю.

– Почему «лучше всех»? – хмурится Тедди.

«Потому что, – хочется сказать мне, – мы оба пережили то, что могло нас сломать».

Но мы не сломались.

– Не важно. – Я ускоряю шаг. – Просто…

Тедди снова поднимает палец, и я умолкаю, не закончив фразы.

– Минуточку, – бросает он мне и несется в сторону аптеки.

Я возмущенно фыркаю: теперь уж точно опоздаю! И следующие семь минут рассеянно пинаю почтовый ящик, думая о прерванном разговоре и все больше накручивая себя.

Тедди возвращается с болтающимся в руке белым полиэтиленовым пакетом и, когда мы возобновляем шаг, принимается им вертеть. На перекрестке поворачиваем налево – на дорогу, обрамленную деревьями, домами и редкими уличными фонарями.

– Дело не в этом, – начинает Тедди так, словно не исчезал опять без каких-либо объяснений. Я даже не сразу понимаю, о чем он.

Мы почти дошли до церкви, в которой располагается бесплатная столовая. Злость моя поутихла, но на смену ей пришло тихое отчаяние. По правде говоря, я ненавижу ссориться с Тедди. Мне хочется лишь одного – чтобы между нами все было как прежде. Как было до лотереи. До поцелуя. До всего этого.

– Я не испугался. У меня просто были дела.

– В библиотеке, – закатываю я глаза. – Да-да, ты уже об этом говорил.

Тедди останавливается:

– Но это же правда.

Дальше по улице видна церковь, ее шпиль – темно-синяя тень на фоне пурпурного неба. Сбоку здания выстроилась очередь из ожидающих открытия кухни. Издалека постоянных посетителей не различить, но мне видно, как кто-то прикуривает, закрывшись ладонью от ветра. В окружающей темноте поднимается и падает красная точка зажженной сигареты.

– Я опаздываю, – говорю я Тедди и, подняв взгляд, понимаю, что мне наконец-то удалось пробить брешь в его терпеливом добродушии. Теперь не только я раздражена на него, но и он – на меня.

– Если тебе казалось, что после возвращения я тебя избегаю, – цедит он сквозь сжатые зубы, – то, возможно, так оно и было.

– Та-ак. – Я скрещиваю руки на груди.

– Но совсем по другой причине. Я пытался не давить на тебя, понятно?