Билет на удачу - [54]
– Не получится, – качаю я головой. – У меня планы на ужин.
Тедди поднимает брови:
– С тем парнем?
– С каким? – спрашиваю я, но мы оба знаем, о ком он говорит.
– С которым ты обжималась тем вечером. – В его тоне поддразнивание, но глаза серьезны.
Мое лицо вспыхивает. Не знала, что он нас видел.
– Мы не обжимались. Он поцеловал меня на прощание.
– Вряд ли такой поцелуй можно назвать «прощальным».
Я несколько секунд молчу, думая о поцелуе с Тедди, напоминая себе о том, что для Тедди он совершенно ничего не значил. Тедди сам так сказал.
Прочистив горло, торопливо меняю тему:
– Вообще-то в ресторан меня ведут дядя с тетей. Хочешь с нами?
– В честь чего?
– В честь того, – отвечаю с легкой улыбкой, – что я поступила в Стэнфорд.
– Правда? – Тедди поворачивается ко мне. – И ты не сказала мне об этом?
– Сама только утром узнала. Потому и пришла.
Он обнимает меня за плечи рукой – как делал всегда, пока мы сами все не усложнили, – и я уютно устраиваюсь у него под мышкой, положив голову ему на грудь. Мы сидим, созвучно дыша, с бьющимися в унисон сердцами, и у меня возникает ощущение, будто я вернулась на свое место.
– Это потрясающе, Эл, – говорит Тедди, обдавая теплым дыханием мою щеку.
– Спасибо.
Спустя короткую паузу он спрашивает:
– Значит, ты уедешь в Калифорнию?
– Скорее всего. – Хорошо, что я не вижу его лица, поскольку так слова даются гораздо легче. – Но кто знает, как все сложится. Тетя София тащит меня в выходные в Северо-Западный университет. Хочет, чтобы я рассмотрела и другие варианты.
– Вряд ли ты передумаешь. Мы знали, что однажды ты уедешь. Калифорния навсегда останется твоим домом, да?
Я киваю, но сейчас, когда я сижу, прижавшись к Тедди, в его маленькой квартирке в центре Чикаго, в окно стучит дождь и небо застилают свинцовые тучи, возвращение в Калифорнию кажется странным решением. Я оставила Калифорнию девять лет назад – и прожила там ровно столько же лет. Там меня ничего не ждет. Все, что мне знакомо, все, кого я люблю, теперь здесь. Так почему меня по-прежнему неумолимо тянет туда?
Я выбрасываю этот вопрос из головы, еще крепче прижимаюсь к Тедди, и мы долгое время сидим в обнимку – пока дождь не затихает, а затем и вовсе проходит. Пока наконец небеса вновь не светлеют.
30
Утром в понедельник на территории кампуса Северо-Западного университета очень тихо. Вчера вечером снова шел дождь, и дорожки между зданиями от влажных листьев скользки. Мы останавливаемся под металлической аркой возле главного входа, и тетя София счастливо вздыхает.
– Это место… – качает она головой. – Лучшие четыре года моей жизни. Только не говори этого Джейку. Я его встретила после окончания университета.
Я отвечаю улыбкой, но не хочу, чтобы ее ностальгические рассказы об университетских днях или скопление замкоподобных строений с их высокими остроконечными крышами и упирающимися в низкое серое небо шпилями хоть сколь-нибудь поколебали мое решение. Только не тогда, когда я уже остановила свой выбор на Стэнфорде.
– И почему я не привозила тебя сюда? – удивляется сама себе тетя, осматриваясь. – Да и мне самой нужно почаще сюда заглядывать. Всегда забываю о том, как он близко.
– Мы сюда на футбольные матчи ездили, – напоминаю я. – Не так уж и давно.
Тетя София смеется:
– Последний раз мы тут были, когда вы с Лео поругались и ты облила какого-то парня напитком.
– Мы с ним не ругались, – хмурюсь я. – Или ругались?
Помню, как стакан с газировкой вылетел у меня из рук и приземлился на колени огромного парня, забрызгав его фиолетовую кофту. Здоровяк вскочил и злобно уставился на нас. Но мне сложно представить, как мы с Лео ругаемся. Мы часто препирались, как любые брат с сестрой, но никогда не ссорились по-настоящему.
– Еще как! – Тетя София направляется к простирающемуся впереди зеленому дворику. – Лео горячился, потому что на следующий день ты собиралась ехать без него к своей бабушке. К тому времени ты прожила с нами всего год, но он уже очень привязался к тебе.
В пыльном уголке моей памяти загорается тусклый свет, и я буквально вижу Лео – раскрасневшегося и готового расплакаться, пытающегося объяснить своей маме, что я теперь – часть их семьи и должна праздновать День благодарения с ними, а не с кем-то в Бостоне. Это было до того, как умерла моя бабушка со стороны мамы, единственный оставшийся у меня родственник помимо маленькой семьи, что я недавно обрела.
– Ты не переставая болтала о поездке, – вспоминает тетя София, – и Лео расстраивался все больше и больше. Вы начали ссориться, и он выбил газировку у тебя из руки. Это была полная катастрофа. Нам пришлось уйти прямо посреди игры. Больше мы вас, бедокуров, с собой на игры не брали.
– Ого! – торопею я. – Совсем этого не помню.
Тетя косится на меня:
– Память – штука коварная. Может и подводить. – Она хочет добавить что-то еще, но ее взгляд останавливается на стоящем впереди массивном здании, и лицо освещается улыбкой. – Мой второй дом.
– Библиотека?
– Откуда ты знаешь?
– Угадала, – ответила я, наблюдая за ней. – Ты и правда обожала это место.
– Да, – соглашается она. – Правда, не сразу его полюбила. Чуть не бросила учебу здесь после первого семестра. Ужасно страдала от холода, к которому не привыкла. Привезла с собой лишь легкую курточку, а в начале октября разразилась снежная буря. Причем свирепая.
Восемнадцатилетнего Хьюго бросила девушка, с которой он встречался три года. Теперь пропадут два билета на поездку через всю Америку. Загвоздка в том, что билеты куплены на ее имя и обмену не подлежат. Но парень делает пост в социальных сетях и надеется, что в мире найдется еще одна Маргарет Кэмпбел. Маргарет мечтала вырваться из привычной рутины и откликнулась на сообщение. Они встретились на вокзале, не подозревая, какие неожиданные приключения ждут впереди.
На счету Дженнифер Смит уже несколько превосходных подростковых романов, заслуживших широкий успех. Ее произведения переведены более чем на 28 языков мира.Героиня романа «Статистическая вероятность любви с первого взгляда» — обычная американская девчонка Хедли Салливан — оказывается в довольно сложной жизненной итуации.Как правильно построить отношения с близкими людьми, когда в семью пришли разлад и непонимание? Простить и понять? Или затаить злобу и обиду? Если сможешь простить, сердце откроется для большой любви.
Июнь – самая нелюбимая пора для семнадцатилетней Элли О’Нил. Крошечный городок на берегу океана, где она живет, с наступлением лета каждый год наводняют туристы, а в этом году к ним должны присоединиться еще и члены съемочной группы, приехавшие на натурные съемки. Даже появление в городке голливудского сердцееда Грэма Ларкина не может поднять ей настроение. И все-таки в жизни Элли есть нечто такое, что делает ее очень счастливой. Несколько месяцев назад Элли по ошибке получила по электронной почте письмо, и с тех пор она ведет переписку с загадочным незнакомцем.
Даже в парфюмерии и косметике есть пробники, и в супермаркетах часто устраивают дегустации съедобной продукции. Я тоже решил сделать пробник своего литературного творчества. Продукта, как ни крути. Чтобы читатель понял, с кем имеет дело, какие мысли есть у автора, как он распоряжается словом, умеет ли одушевить персонажей, вести сюжет. Знакомьтесь, пожалуйста. Здесь сборник мини-рассказов, написанных в разных литературных жанрах – то, что нужно для пробника.
В романе Б. Юхананова «Моментальные записки сентиментального солдатика» за, казалось бы, знакомой формой дневника скрывается особая жанровая игра, суть которой в скрупулезной фиксации каждой секунды бытия. Этой игрой увлечен герой — Никита Ильин — с первого до последнего дня своей службы в армии он записывает все происходящее с ним. Никита ничего не придумывает, он подсматривает, подглядывает, подслушивает за сослуживцами. В своих записках герой с беспощадной откровенностью повествует об армейских буднях — здесь его романтическая душа сталкивается со всеми перипетиями солдатской жизни, встречается с трагическими потерями и переживает опыт самопознания.
Повесть «Пробел» (один из самых абстрактных, «белых» текстов Клода Луи-Комбе), по словам самого писателя, была во многом инспирирована чтением «Откровенных рассказов странника духовному своему отцу», повлекшим его определенный отход от языческих мифологем в сторону христианских, от гибельной для своего сына фигуры Magna Mater к странному симбиозу андрогинных упований и христианской веры. Белизна в «онтологическом триллере» «Пробел» (1980) оказывается отнюдь не бесцветным просветом в бытии, а рифмующимся с белизной неисписанной страницы пробелом, тем Событием par excellence, каковым становится лепра белизны, беспросветное, кромешное обесцвечивание, растворение самой структуры, самой фактуры бытия, расслоение амальгамы плоти и духа, единственно способное стать подложкой, ложем для зачатия нового тела: Текста, в свою очередь пытающегося связать без зазора, каковой неминуемо оборачивается зиянием, слово и существование, жизнь и письмо.
В 2020 году человечество накрыл новый смертоносный вирус. Он повлиял на жизнь едва ли не всех стран на планете, решительно и нагло вторгся в судьбы миллиардов людей, нарушив их привычное существование, а некоторых заставил пережить самый настоящий страх смерти. Многим в этой ситуации пришлось задуматься над фундаментальными принципами, по которым они жили до сих пор. Не все из них прошли проверку этим испытанием, кого-то из людей обстоятельства заставили переосмыслить все то, что еще недавно казалось для них абсолютно незыблемым.
Селеста Барбер – актриса и комик из Австралии. Несколько лет назад она начала публиковать в своем инстаграм-аккаунте пародии на инста-див и фешен-съемки, где девушки с идеальными телами сидят в претенциозных позах, артистично изгибаются или непринужденно пьют утренний смузи в одном белье. Нужно сказать, что Селеста родила двоих детей и размер ее одежды совсем не S. За восемнадцать месяцев количество ее подписчиков выросло до 3 миллионов. Она стала живым воплощением той женской части инстаграма, что наблюдает за глянцевыми картинками со смесью скепсиса, зависти и восхищения, – то есть большинства женщин, у которых слишком много забот, чтобы с непринужденным видом жевать лист органического салата или медитировать на морском побережье с укладкой и макияжем.
Журналист, креативный директор сервиса Xsolla и бывший автор Game.EXE и «Афиши» Андрей Подшибякин и его вторая книга «Игрожур. Великий русский роман про игры» – прямое продолжение первых глав истории, изначально публиковавшихся в «ЖЖ» и в российском PC Gamer, где он был главным редактором. Главный герой «Игрожура» – старшеклассник Юра Черепанов, который переезжает из сибирского городка в Москву, чтобы работать в своём любимом журнале «Мания страны навигаторов». Постепенно герой знакомится с реалиями редакции и понимает, что в издании всё устроено совсем не так, как ему казалось. Содержит нецензурную брань.