Билет на удачу - [45]

, куда я собираюсь… – Сойер резко замолкает и смотрит на меня: – Знаешь что? Лучше мне не начинать говорить о замках, а то я потом не смогу остановиться.

– Нет-нет, мне интересно. История моей собственной семьи мне почти неизвестна. А из замков я вживую видела только надувные, на вечеринках.

Сойер смеется:

– С историей они никак не связаны, зато с весельем – напрямую.

Мы идем по железнодорожному переходу, в котором мужчина играет на гитаре медленную, приятную и очень печальную мелодию.

– Итак, – произносит Сойер, – твой следующий выбор: ресторан-кафе, мексиканская забегаловка или пицца в парке.

– Пицца в парке, – без колебаний выбираю я.

– Уже проглядывает тенденция, – замечает Сойер, но выглядит при этом довольным.

Мы покупаем пиццу и устраиваемся с ней на деревянной скамейке под раскидистым дубом. Ребята невдалеке заканчивают играть в футбол, дорожки в парке полны бегунами и держащимися за руки парочками.

– Я не жалуюсь. – Сойер открывает коробку с пиццей и дает мне первый кусок. – Просто отмечаю: у тебя довольно… непритязательный вкус.

– Что есть, то есть, – бодро отвечаю я и откусываю от пиццы.

– Ты поэтому не хочешь даже малой части выигрышных денег?

Своим вопросом он застиг меня врасплох. Я опускаю пиццу, не зная, что сказать, и удивляясь, откуда ему это известно.

– Прости, – извиняется Сойер. – Ты, наверное, не хочешь об этом говорить.

– Нет, просто… с чего такое предположение?

– Ну, ты сказала, что билет был подарком на день рождения, – объясняет он. – А Тедди показался мне хорошим парнем, другом, на которого можно положиться, вот я и подумал, что он, скорее всего, предложил тебе часть денег. И если бы ты их приняла, то я услышал бы об этом в новостях.

– Логично. – Я подцепляю пальцами сырную корочку.

– Вот меня и мучает любопытство. Из-за чего кто-то может отказаться от миллионов долларов?

Я устремляю взгляд в темноту. Как ответить на этот вопрос? С чего вообще начать?

– Не знаю, – наконец признаюсь я. – Наверное, я слегка испугалась.

– Сумма огромная, понимаю, – соглашается Сойер.

– У Тедди вся жизнь изменилась.

– Кто-то бы сказал: к лучшему.

– А кто-то бы сказал: к худшему. Я не знала, хочу ли, чтобы моя жизнь настолько изменилась.

Мне с огромным трудом удается проглотить готовое выскочить изо рта слово «опять». Вряд ли Сойеру известно что-либо о моем прошлом. Между нами словно чистый лист, который еще предстоит чем-то заполнить. И есть в этом что-то освежающее и бодрящее.

Сойер кивает, но все еще выглядит озадаченным.

– Что? – кошусь я на него.

– Просто… я вижу, как ты помогаешь в столовой. Бабуля считает тебя самым лучшим волонтером из всех. И я знаю, что ты много еще где помогаешь. Неужели у тебя не возникло искушения взять часть денег и… ну, я не знаю, сделать с их помощью что-то хорошее?

И снова сердце печально сжимается, поскольку я понимаю: именно так бы и поступили мои родители. А для меня хуже всего – ощущение, будто я разочаровываю их, хотя папы с мамой давно уже нет. Я запрокидываю голову, пытаясь собраться с мыслями.

– Честно? Я отказалась от денег чисто инстинктивно. В тот момент мне казалось это правильным. И большую часть времени я рада принятому решению. Но, конечно же, в глубине души я не могу не задумываться… Да ладно, что уж скрывать, я каждый раз захожу в столовую с мыслями о том, как эти деньги могли бы помочь нуждающимся. Или что бы я могла сделать для своей семьи. Я постоянно чувствую себя виноватой. Но также ощущаю невероятное облегчение от того, что не взяла эти деньги, а это лишь усугубляет мое чувство вины. Я уже даже начала жалеть о покупке этого дурацкого лотерейного билета, что тоже ужасно, поскольку Тедди и его мама очень нуждаются в выигранных деньгах. В общем, можно сказать, что я сомневаюсь в правильности своего решения, а потом сомневаюсь в своих сомнениях относительно него.

Сойер качает головой:

– Прости. Я не знал.

– Ерунда, – передергиваю я плечами. – Правда. Просто вот такой вот у меня сейчас странный период в жизни.

– Не вешай нос. Может, Тедди потом сам надумает сделать что-то очень классное с этими деньгами, и это разрешит все твои сомнения.

– Угу, – отвечаю я, прекрасно слыша нотку сомнения в своем голосе. – Может быть.

– Замерзла? – спрашивает Сойер, и только тут я осознаю, что дрожу.

Покачав головой, застегиваю куртку до самой шеи.

– Нет. На улице хорошо.

– Это правда. – Он обводит взглядом парк. – Я переехал сюда из Калифорнии, поэтому еще не привык к чикагским зимам.

Калифорния… думаю я, прикрыв глаза. Даже спустя столько лет первая мысль, которая приходит мне на ум при упоминании этого слова: «Дом».

– Я тоже, – отзываюсь тихо, и Сойер смотрит на меня с удивлением:

– Ты из Калифорнии?

– Да. До девяти лет жила в Сан-Франциско. – Я стараюсь, чтобы мои слова прозвучали непринужденно.

– Ничего себе, – смеется он. – А я из Сан-Хосе.

– Это рядом со Стэнфордом? Я безумно хочу туда поступить.

– Круто! – сияет Сойер. – Это прекрасный университет. В моем списке он тоже есть. Там дают отличный курс по истории.

– Правда? – Как же приятно говорить с ним об этом, когда тот же разговор настолько тяжело дается мне с Лео и Тедди.