Билет на удачу - [30]

– Ты замечательно справился, – отвечаю я, прекрасно сознавая, что не могу отвести от него глаз. Может, дело в свете, или вспышках камер, или в том, что он отвечал на вопросы журналистов так, будто всю жизнь только тем и занимался, но я вижу его сейчас другими глазами.

– Спасибо, Эл. И спасибо за то, что пришла.

– Да уж это стоит благодарности. Ради абы кого я бы не прогуляла уроки.

– Я это очень ценю, – улыбается Тедди.

Его зовет к себе жестом один из организаторов лотереи. Извиняюще пожав плечами, Тедди спешит к нему. Ему предстоит дать множество интервью, переговорить с множеством людей, пожать множество рук. Кэтрин остается дожидаться его, а мы с Лео, попрощавшись, уходим.

На улице идет дождь. Мы стоим под навесом над входом в здание. Воздух пахнет весной и ожиданием, когда же она вступит в свои права.

– М-да, – говорит Лео, косясь на меня.

– М-да, – смеюсь я.

– Это было… нечто.

Прохожие пытаются совладать с зонтиками. Мы вглядываемся в небеса: набухшие, с низко нависшими тучами, свинцового цвета – под стать зданиям вокруг.

– Ты домой? – спрашивает Лео, накидывая капюшон.

Я отрицательно качаю головой.

– В дом престарелых.

– Ну да. Ты ведь ни за что не пропустишь карточную игру.

– Нужно ловить момент, пока фортуна улыбается, – усмехаюсь я. – А ты сейчас куда?

– Заявление дописывать.

– В Мичиганский университет?

Лео мотает головой, глядя на дождь:

– Нет, в Институт искусств. В Мичиганский уже все подготовил.

Его голос дрогнул, но я сделала вид, что не заметила этого. Покрутила в руке зонт, слушая мерный стук дождя и шелест мчащих по мокрой дороге шин.

– Думаешь, Тедди станет теперь куда-то поступать? – смотрит на меня Лео.

– Конечно.

На лице брата читается сомнение.

– Он всегда хотел в конечном счете поступить в университет. Вопрос был только в том – когда?

– Нет, – возражает Лео. – Вопрос был только в деньгах.

– Что теперь не является проблемой.

– Поскольку он стал миллионером.

– И? Не будет же он целыми днями купаться в деньгах. Он хочет быть тренером – университетским тренером, – а для этого надо закончить университет. Я уже распечатала для него кипу заявлений, и он обещал их посмотреть. В большинство выбранных мной вузов документы на поступление можно подать в любое время. Он поступит. Я уверена в этом.

– Как скажешь, – отвечает явно неубежденный Лео. – А ты? Решила, что будешь делать, если…

– Не поступлю в Стэнфорд? – выдавливаю я улыбку. – Еще нет.

– Но что, если…

– Я не знаю. Я должна поступить, и все тут.

Документы я подала еще осенью, но решение по моему заявлению было отложено. Это лучше, чем отказ, но я все равно страшно расстроилась. С тех пор я по настоянию тети Софии отправила кучу заявлений и в другие вузы – всего в восемь – так сказать, для подстраховки. Но для меня запасного плана просто не существует. С самого детства моей единственной целью был Стэнфорд.

Помню тот день, когда мама узнала о том, что ее приняли на программу обучения руководителей некоммерческих организаций. Мы с папой испекли ей торт, и он даже позволил мне нарисовать на нем дрожащей рукой нечто напоминающее эмблему Стэнфорда – печать с изображением секвойи. Мама смеялась, когда разрезала торт и увидела, что мы испекли «Красный бархат» в честь фирменных цветов университета: красного и белого[5].

– Гордишься университетом? – спросила она, и папа наклонился поцеловать ее через стол.

– Горжусь тобой, – ответил он с сияющими глазами.

Однако маме не удалось отучиться. Несколько месяцев спустя она узнала о своей болезни, и моя жизнь пошла наперекосяк.

Теперь у меня есть возможность сделать то, что не получилось у нее. Пойти по ее стопам. Вернуться на Западное побережье. Найти путь домой.

– Я должна поступить, – повторяю я уже более спокойным тоном.

– Поступишь, – кивает Лео. – Жаль только, что Стэнфорд настолько далеко от нас.

– Ну не настолько уж. И потом, возможно, ты будешь учиться в Мичигане.

– Тоже не ближний свет.

– Едва ли.

Лео хмыкает.

– Когда там учится твой парень, кажется, что вас разделяют миллионы миль.

– К счастью, ты увидишь его меньше чем через неделю.

Брат улыбается:

– До сих пор не верится, что родители отпустили меня…

– Провести весенние каникулы с дружком-студентом? – усмехаюсь я. – А мне верится. Они любят Макса. И доверяют тебе. К тому же вскоре ты и так будешь сам по себе. Может, даже поступишь в Мичиганский университет.

– Может быть, – слегка мрачнеет он.

– Ты замечательно проведешь время, – уверяю я брата насколько возможно радостным голосом, хотя нелегко радоваться каникулам, когда и Тедди, и Лео оставляют меня одну.

Несколько месяцев назад Тедди пообещал, что мы в каникулы оторвемся по полной, так как он тоже никуда не уезжает.

– Мы с тобой, – пообещал он, – встряхнем этот город!

– Поставим на уши?

– Что?

– Ну, так говорится: «Поставить на уши».

– Почему на уши? Почему не на нос?

– Если хочешь, поставим и на нос.

– Отлично, – кивнул он. – Решено! Мы поставим этот город на нос.

Но потом он выиграл в лотерею. И планы изменились. Теперь он везет всю баскетбольную команду в Мексику, где снял пляжное бунгало в шикарном отеле. За свои деньги, конечно же. А я остаюсь здесь, и город на уши никто не поставит.