Безумный мир, господа! - [14]
Червчилль
Вот смеху-то будет!
Глупли
А потом очнешься в Пизе.
Чеpвчилль
А что, самые подходящие уголки для разврата - Хуттон и Пиза.
Глупли
Заткнись! Мое дело предупредить. Куделечки вьются у меня из-под шляпы, точно флажок над театром, приманивающий публику. А шейный платок такой душка, что, клянусь, будет всех притягивать ко мне, как магнитом.
Червчилль
За нас, капитан, не беспокойся. Пусть только кто попробует назвать тебя шлюхой, да мы его по судам затаскаем! {25}
Глупли
Тогда пошли. И раз уж вы так презираете дешевые бордели, сводников и всяких там вымогателей, охраняйте-ка меня получше, чтобы ко мне не липли, как к стойке, и чтобы мне не пришлось держаться стойко, как липке, когда ее обдирают.
Червчилль
Вперед, командор! Мы расшвыряем всех, как щенков.
Все уходят.
ДЕЙСТВИЕ IV
СЦЕНА 1
Из своего кабинета выходит Кайус Грешен с раскрытой книгой.
Кайус Грешен
Прочту еще раз. Вот: "Прелюбодейство
От неба отлучает наши души".
Страшись быть отлученным от небес!
Беспечный расточитель тот, кто вечным
Блаженством мог пожертвовать во имя
Минутной прихоти, животной страсти,
Кто отогнал возвышенные мысли
И слепо бросился на голос плоти,
Ужасной этой ведьмы, всех подряд
Заманивающей в кромешный ад.
Что кровь? она поет, пока поется;
Душа же... о, душа не столь проста
Чужда душе нетленной суета.
А я! Прекрасно зная цену жизни,
Греховности и воздержанья цену,
И, осознав, что слава, человека
Почти сродни бессмертию творца,
Я опустился до греха, до грязи,
До женщины! А что она такое
Без мишуры? Никчемный механизм,
Точь-в-точь как все немецкие часы:
Так много шестеренок и пружинок,
Что вечно что-нибудь да заедает;
То отстают безбожно, то спешат,
А то, глядишь, трезвонят невпопад.
...Мой бог, ведь нам встречаться послезавтра!
Что ж, душу прозакладывать зазря?
Ну нет! грешить я больше не намерен.
Она не знает, где моя обитель,
И не найдет меня... Прочь, ведьма! Прочь!
За спиной Кайуса Грешена вырастает Суккуб - дьявол, принявший обличье мадам
Остолоуп {26}, и хлопает его по плечу.
Суккуб
Я вижу, ты готов? Ну так пойдем!
Кайус Грешен
Обороните, ангелы-воители!
Суккуб
Что с тобой? Или мое появление так тебя напугало?
Кайус Грешен
Защитите, святые отцы-заступники!
Суккуб
И не совестно тебе? Такими словами встречать женщину!
Кайус Грешен
Дьявол ты, а не женщина.
Суккуб
Дьявол, говоришь? А ты потрогай. Где ты видел дьявола из плоти и крови?
Кайус Грешен
Я распознал в тебе эту нечеловеческую силу...
Суккуб
Зачем над слабой женщиной глумиться?
Еще вчера ты клялся мне в любви.
Что ж, совратил - и тотчас же бросаешь?
Пусть котик поцелует свою киску.
Кайус Грешен
Прочь!
Суккуб
Или ты забыл..?
Кайус Грешен
Прочь, говорю!
Суккуб
К тебе я вырвалась с трудом,
А ты как будто скован льдом.
Я рада вкруг тебя обвиться,
А ты весь сжался, как девица!
Нам выпал долгожданный миг,
Так отчего ты вдруг поник?
Целуй меня, раскрой объятья,
Не то не избежишь проклятья!
Ну что стоишь, как пень, чудак!
Забыл неужто, - что и как?
Так я тебе сейчас напомню...
Кайус Грешен
Стой! Не приближайся ко мне!
Суккуб
Тогда ты сам ко мне прильни!
Грех упускать удачный случай.
Ну, не дразни меня... не мучай!
Куда пропал твой юный пыл?
Ведь ты, я знаю, полон сил,
Так обними же что есть мочи!
Мы страсть как до любви охочи.
Робеешь? Ничего, пройдет.
Стаканчик пунша и - вперед!
Тра-ля-ля, тир-лям-пам-пам,
Тра-ля-ля-ля, пим-пам, пим-пам! {27}
Кайус Грешен
О, не терзай меня!
Суккуб
Ти-та-ти, ти-та-ти, ти-ти-та!
Кайус Грешен
Помогите!
Суккуб
Та-ти-та та-ти-та, та-ти-та!
Кайус Грешен
Прочь, дьявол! Я узнал твой мерзкий голос.
Пока ты не обвил меня хвостом,
Я трижды осеню тебя крестом.
Суккуб с проклятиями исчезает.
Кайус Грешен
Подействовало! Ах, я весь дрожу.
Эй, где ты, Джаспер? Слышишь? Джаспер! Джаспер!
Входит его слуга Джаспер.
Джаспер
Случилось что, сударь? Эк вы переполошились!
Кайус Грешен
Плывет все перед глазами... И тошнота. Что, ушла мадам Остолоуп?
Джаспер
Мадам Остолоуп, сударь?
Кайус Грешен
Ушла она, я тебя спрашиваю?
Джаспер
Так она вроде как и не приходила.
Кайус Грешен
Не приходила?
Джаспер
Нет, сударь.
Кайус Грешен
А ты уверен?
Джаспер
Уверен? Как в том, что я - это я.
Кайус Грешен
Ох, не нравится мне это! Ты где был?
Джаспер
В соседней, сударь, комнате.
Кайус Грешен
Где же тогда твои глаза были? Она ведь мимо тебя прошла!
Джаспер
Вы меня, сударь, никак за полоумного держите. Чтобы женщина мимо прошла, а я не услыхал? Вот те на! Да их за милю слыхать, как они юбками шуршат.
Кайус Гpешен
Ну ладно, верю... Верю, да не очень...
Я буду чист перед ее супругом,
Тогда нечистая мне не страшна:
Тиранит только грешников она.
Джаспер (в сторону)
Что это с ним? Бредит женщинами, а глаза открыты!
Уходят.
СЦЕНА 2
В одну дверь вводит сэр Нараспашкью, в другую - его
слуга Уотерс.
Сэp Hapаспашкью
Что это ты разлетелся? Есть новости?
Уотерс
Я должен вам кое-что сообщить, ваша милость.
Сэр Нараспашкью
Ну так сообщай. Говори.
Уотерс
Простите, сэр, но я не так воспитан.
Сэр Hapаспашкью
Что ты этим хочешь сказать?
Уотерс
Я должен шепнуть это вам на ухо.
Сэр Нараспашкью
О-о-о! Ну и зануда! Я и так все понял. Что, пришла?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Признаться своему лучшему другу, что вы любовник его дочери — дело очень деликатное. А если он к тому же крестный отец мафии — то и очень опасное…У Этьена, адвоката и лучшего друга мафиозо Карлоса, день не заладился с утра: у него роман с дочерью Карлоса, которая хочет за него замуж, а он небезосновательно боится, что Карлос об этом узнает и не так поймет… У него в ванной протечка — и залита квартира соседа снизу, буддиста… А главное — с утра является Карлос, который назначил квартиру Этьена местом для передачи продажному полицейскому крупной взятки… Деньги, мафия, полиция, любовь, предательство… Путаница и комические ситуации, разрешающиеся самым неожиданным образом.
Французская комедия положений в лучших традициях с элементами театра абсурда. Сорокалетний Ален Боман женат на Натали, которая стареет в семь раз быстрее него, но сама не замечает этого. Неспособный вынести жизни с женщиной, которая годится ему в бабушки, Ален Боман предлагает Эрве, работающему в его компании стажером, позаботиться о жене. Эрве, который видит в Натали не бабушку, а молодую привлекательную тридцатипятилетнюю женщину, охотно соглашается. Сколько лет на самом деле Натали? Или рутина супружеской жизни в свела Алена Бомона с ума? Или это галлюцинации мужа, который не может объективно оценить свою жену? Автор — Себастьян Тьери, которого критики называют новой звездой французской драматургии.
Двое людей, Он и Она, встречаются через равные промежутки времени, любят друг друга. Но расстаться со своими прежними семьями не могут, или не хотят. Перед нами проходят 30 лет их жизни и редких встреч в разных городах и странах. И именно этот срез, тридцатилетний срез жизни нашей страны, стань он предметом исследования драматурга и режиссера, мог бы вытянуть пьесу на самый высокий уровень.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Простая деревенская девушка Диана неожиданно для себя узнает, что она – незаконнорожденная дочь знатного герцога, который, умирая, завещал ей титул и владения. Все бы ничего, но законнорожденная племянница герцога Теодора не намерена просто так уступать несправедливо завещанное Диане. Но той суждено не только вкусить сладость дворянской жизни, но полюбить прекрасного аристократа, который, на удивление самой Диане, отвечает ей взаимностью.
В одном только первом акте «Виндзорских проказниц», — писал в 1873 году Энгельс Марксу, — больше жизни и движения, чем во всей немецкой литературе.