Томас Мидлтон
Безумный мир, господа!
Комедия в пяти действиях
Перевод С. Э. Таска
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Сэр Нараспашкью, престарелый богатый помещик.
Ричард Глупли, его племянник.
Кайус Грешен, провинциальный дворянин.
Лейтенант Чеpвчилль |
} приятели Глупли.
Прапорщик Гавбой |
Остолоуп, горожанин.
Реалиус |
} братья.
Потенциус |
Уотерс, дворецкий сэра Нараспашкью.
Джаспер, слуга Кайуса Грешена.
Рэйф, слуга Остолоупа.
Первый джентльмен.
Второй джентльмен.
Констебль {1}.
Суккуб, дьявол.
Сторожа.
Посыльный.
Мадам Остолоуп.
Бесс Хитроу, девица легкого поведения.
Мамаша Хитроу, сводня.
Сообщники Ричарда Глупли, слуги, гости на обеде у сэра Нараспашкью.
ДЕЙСТВИЕ I
СЦЕНА 1
Входит Ричард Глупли с сообщниками, лейтенантом Чеpвчиллем, прапорщиком
Гавбоем и другими.
Червчилль
Мой капитан! Нет, бери выше - командор, центурион!
Гавбой
У меня нет слов, старина. Живчик ты наш, широкая благороднейшая душа!
Глупли
Да уж, без меня вы, обормоты, как без маяка. Не я ли, выволакивая вас пьяных из кабака, ставлю эти два трупа на ноги? Не я ли отмачиваю номера, без которых наша жизнь была бы не жизнь, а сплошная тухлятина? Я пустил карьеру побоку, верчусь ужом, выжимаю свои мозги, как прачка белье, и все ради вас, мерзавцы, ради вас, пройдохи, в которых я души не чаю, мы ведь повиты одной веревочкой.
Червчилль
Ты наш маяк! Дай я тебя...
Глупли
Отстань! Это вы меня сбили с панталыку. Я ведь был пай-мальчик, сквернословил только по воскресеньям, ходил трезвый, уж если возвращался домой "под мухой", так в аккурат перед постом, чтобы, стравив, желудок прочистить. Я же был для дядюшки - свет в окошке. И до чего докатился! Вырядился, понимаешь, пижоном, ругаюсь через слово, гуляю до того поздно, что уже - рано, напиваюсь так, что уже начинаю трезветь, падаю замертво в кабаке, а просыпаюсь в табачной лавке... Сам себя не узнаю. Бывало мимо бедняка проходил - денежку какую-никакую давал, а сейчас - черта с два, еще сам его как липку обдеру. Шляюсь без цели, ругаюсь без продыху, обжуливаю без пощады и пью без меры {2}.
Червчилль
С последним я не согласен. Как бы ты ни перебирал, ты все равно пьешь в меру.
Глупли
Как так? Растолкуй, дружище.
Червчилль
А так, что трактирщик тебе ни в жизнь полную не нальет.
Глупли
Вот светлая голова, черт меня дери! Эдак любой забулдыга докажет как дважды два, что он пьет в меру. Послушайте, я тоже кое-что придумал, так что не мешало бы вам, мерзавцы, напустить на себя серьезный вид. Хотя что я говорю: можно ли напустить на себя серьезный вид, после того как спустил последний пенс!
Гавбой
Ладно, командор, чего краснеть-то!
Глупли
Само собой, прапорщик. Когда ты, интересно, последний раз краснел? Нет, этот божий дар никому из вас не грозит - великий пост стер с ваших щек остатки румянца, все, флаг приспущен {3}, так что ли? Да уж, пока в кошельках у вас не забренчит мелочишка, ни румянца, ни даже улыбки от вас не дождешься. Ладно, довольно об этом. Все вы знаете, какое мне скоро отвалят состояние. Пусть только мой дядюшка, сэр Нараспашкью, этот шутник и великий оригинал, даст дуба - и я заживу как король, все, что было его, станет моим, ну а пока все его - при нем, а я - с носом. Сдается мне, у всех стариков одно на уме: пока живы - держать нас в черном теле, чтобы после, на их поминках, мы со смаком пили за их здоровье. Пока, вишь, они еще дрыгают ножками, мы должны ходить с постными рожами, чего ж удивляться, что сынки так потом веселятся на папашкиных похоронах. Я ведь знаю, дядюшка уже спрятал в шкатулку свое завещание и по нему все ко мне отойдет, не в могилу же он эти деньжищи потащит; но понадобись мне сейчас паршивых десять фунтов, он удавится, а не даст; у него не то что в завещании, а и в мыслях-то этого нет, уж будьте уверены.
Червчилль
Никто и не сомневается, командор.
Глупли
Ну что же, хотя он при жизни ничего не отказал в мою пользу, я не откажу себе в удовольствии пожить за его счет, пока он не отдал концы. Сейчас поймете, к чему я веду. Кому-кому, а вам, олухи царя небесного, хорошо известно, что мой дядюшка, рыцарь старой закваски, разжился не одной тысчонкой, это вам не нынешняя голь, что из грязи да в князи; и дом он держит открытый, двери нараспашку, оно и понятно, имя обязывает; а уж как он фордыбачится: и прислуга у него расприслуга, и развлечения, какие хочешь, и кухня самая громадная, и кладовая самая вместительная, и подпол от жратвы ломится... и случись какому фон-барону или статс-даме оказать честь его чести, как он уже на седьмом небе от счастья и давай все метать на стол. Сложить все это вместе - и мои шансы явно повысятся, удача, можно сказать, сама плывет к нам в руки. Короче, чтоб не рассусоливать, не заделаться ли мне лордом ради дядюшки?
Червчилль
Это еще как, командор?
Глупли
Пышные брыжи, бороденка, пачули, которые за версту в нос шибают, - и все дела. А вам возьму напрокат голубые ливреи у Вестминстера, чтоб уж комар носа не подточил.
Червчилль
Но, командор...
Глупли
Никаких но. Я же вас насквозь вижу. Вам ведь одно подавай - бабки.
Червчилль
Твоя правда, обалдуй, мы как жеребцы: пока бабки не подбили - ни шагу.
