Без страха и сомнений - [15]

Струан усилием воли заставил себя разжать кулаки.

– Потрудитесь объясниться.

– О! – Помрой сделал бледной рукой неопределенный жест. – Мне кажется, мы сказали уже достаточно, вы так не думаете? Мы же с вами все-таки джентльмены и не станем вслух обсуждать щекотливые моменты из прошлого соблазнительной Эллы, правда?

Они что-то знают. Не все, конечно, но кое-что. Струан напрасно пытался убедить себя, что девочку, которую видели мельком и при определенных обстоятельствах и которой еще не было шестнадцати, вряд ли можно узнать спустя четыре года в другой обстановке. Кроме того, она вела уединенный образ жизни. В обществе ее совсем не знали.

– Ну, теперь-то мы завладели вашим вниманием, не правда ли? – спросил его Уокингем с дурацкой улыбкой.

От такой наглости Струан буквально вскипел.

– Ваши намеки бессмысленны, вы вынуждаете меня сделать вам последнее предупреждение. Я изо всех сил борюсь с желанием выставить вас вон. Еще немного – и я не смогу противиться искушению.

Помрой улыбнулся – зрелище было малопривлекательное.

– Похвальная решимость, Хансиньор. На нашем месте любой другой съежился бы от страха и дал деру, усомнившись в правильности полученных сведений. К несчастью для вас, мы знаем, что не ошиблись. О, вам не стоит ничего опасаться – мы собрали сведения без шума, тайно. Выражение «леди-портниха» вам о чем-нибудь говорит?

Уокингем противно захихикал.

– Неплохой бордель с новшествами, а, Хансиньор? Работают там леди, знающие, как ублажить джентльменов всех размеров и вкусов. – Он снова захихикал. – Не стоит пропускать подобные развлечения.

Струан усилием воли взял себя в руки. Единственное спасение Эллы в том, что он будет отрицать все намеки на ее прошлое.

– Не имею ни малейшего понятия, о чем вы говорите, – промолвил он, напустив на себя недоуменный вид. – Какое отношение имеет этот притон к моей дочери?

Он заметил, как в красноватых глазках Уокингема промелькнуло выражение неуверенности, и продолжал:

– Я попытаюсь забыть этот инцидент при условии, что вы тотчас покинете мой дом и никогда более не осмелитесь упоминать об этом.

– Значит, вы отрицаете, что у Эллы сомнительное прошлое? – Лицо Помроя с чертами хорька утратило всякое выражение.

– Именно. Ваши предположения ошибочны.

– Неужели? Вряд ли вы понимаете истинный смысл слова «ошибочный». – Помрой провел ладонью по резьбе, покрывающей край письменного стола.

Дьявол, ему следует быть осторожнее. Надо учиться сдерживать свои эмоции.

– Она ведь не ваша дочь, лорд Хансиньор, я прав? Она вам не родная дочь.

Сердце его колотилось как бешеное. Если они сейчас скажут, что он впервые увидел Эллу в борделе на аукционе, где ее выставили, чуть не нагую, в качестве приза самому состоятельному покупателю, ему ничего не останется делать, как только яростно все отрицать. А потом он вышвырнет их вон своими руками. Ну а после? Он же не может рисковать и выносить инцидент на обсуждение алчного до сплетен высшего света.

Ложь – единственное его убежище, единственная защита Эллы.

– Элла и ее брат были детьми фермерской четы. Их ферма находилась по соседству с моим поместьем в Дорсете. Оба они, и муж, и жена, умерли от холеры. Ужасная судьба. Элла и Макс остались сиротами.

Уокингем и Помрой молча слушали. Обменявшись хитрыми понимающими взглядами, они вновь сосредоточили свое внимание на его лице.

– Все имущество родителей до последнего пенни пошло на уплату долгов. У детей не было других родственников. И я решил взять их под свою опеку. Мы с женой усыновили их. Так что вас неправильно информировали. Я бы попросил ее сиятельство подтвердить мои слова, но малейший злобный намек в адрес Эллы расстроит Джастину. Элла и Макс дороги нам так же, как и наши собственные дети. Теперь, надеюсь, вы убедились, что ваши сведения ошибочны, и понимаете, в какой ужас повергли меня ваши отвратительные намеки.

Один уголок рта Помроя дернулся вверх.

– Как вам угодно, – промолвил он, слегка поклонившись, и его отец тоже кивнул. – Очень правдоподобная история. Должен сказать, с вашей стороны это был шаг величайшего благородства.

– Да, это достойно восхищения, – подхватил Уокингем.

Помрой взял бархатную коробочку, открыл ее и вынул кольцо с бриллиантами, которое положил на блестящую поверхность стола.

– Как бы то ни было, такая девушка должна быть счастлива войти в достойную семью Уокингемов, вам не кажется? В этом случае она будет защищена от злых языков.

Уокингем покачал головой и причмокнул губами.

– Невольно пожалеешь тех девиц, которым довелось пройти через подобное. Слухи – вещь разрушительная. Но мы сможем положить этому конец, не так ли? Хотя Пом хочет взять ее в жены, несмотря ни на что – даже на сомнительное прошлое. Правда, Пом?

Помрой вскинул брови в знак согласия.

Струан размеренным шагом подошел к камину и дернул шнурок звонка, чтобы вызвать Крэбли. Единственная подходящая тактика в данном случае – твердая оборона, и эта оборона заключается в отрицании сплетен и слухов, которыми мерзкие ничтожества пытаются его запугать.

– Нет нужды вызывать лакея, – сказал Уокингем. – Мы уйдем сами. Забирай кольцо, Пом. Ты его вручишь собственноручно и сможешь насладиться проявлениями ее благодарности. – От его похотливого хихиканья у Струана свело внутренности.