Лондон, 1828 год
Только сумасшедшим является призрак Сибли.
– По-моему, теперь твой черед, Эйвеналл.
Услышав свое имя, Сейбер, граф Эйвеналл, очнулся.
– Прости, Лэнгли. Мне сдавать.
Буркнув что-то в рюмку с рейнвейном, лорд Лэнгли покосился на свои карты.
Только сумасшедшим является призрак Сибли.
Возможно, так и есть, решил про себя Сейбер. Как бы то ни было, его уже четвертый год одолевают сомнения, в здравом ли он уме и не помутился ли его рассудок после тех бесконечных дней и ночей в Индии, когда горцы бросили его умирать и он лежал полумертвый, путая явь с бредом.
И вот теперь он снова засомневался. Да, он, должно быть, сошел с ума.
Призрак Сибли в сером платье, ниспадавшем складками до пола, стоял перед ним неподвижно на возвышении в углу курительной комнаты, голову и плечи призрака покрывала легкая серая вуаль.
– Теперь все не так, как прежде, правда, Лэнгли? – ворчливо заметил сэр Артур Бест. На его старческих руках вздулись голубые вены. – Когда-то посетителям здесь едва хватало места – каждую ночь все пять или шесть столов были битком забиты. И игра шла – не то, что теперь. Тогда не модно было читать стишки или вести эти дурацкие разговоры о политике, верно я говорю?
Лэнгли утвердительно кивнул. Тусклый свет серебрил его седую шевелюру. Угли тлели в закоптившемся от дыма мраморном камине, оплывали догорающие свечи в канделябрах, развешанных по облицованным красным деревом стенам.
По коже Сейбера побежали мурашки. Хорошо еще, что волосы, упавшие ему на лицо, скрывают мертвенную бледность и страх, сковавший его.
– Томас! – окликнул дворецкого четвертый из игроков, полковник Фоулс. – Принеси свечей, живо! Да еще пару бутылок.
– Можно и три, – вставил Лэнгли.
Они не видят его.
Конечно, не видят. Все эти дряхлые старики отнюдь не безумцы. Здесь, в клубе, он единственный, кто молод, и с головой у него явно не в порядке.
Сейбер оперся подбородком о кулак и ухитрился бросить взгляд в сторону возвышения за бархатным пологом, не поворачивая головы.
Привидение закружилось, воздушные складки шелкового платья взметнулись парусом, чтобы тут же еще плотнее прильнуть к фигуре – или это была только видимость формы? – как только призрак снова замер.
Женская фигура. Да, конечно, сомнений нет. Очень женственные формы.
В камине затрещали угли.
Полковник закашлялся, гулко, как в бочку. Крякнул, прочищая горло, и заметил:
– Неплохая погодка для марта, как думаете?
– Что верно, то верно, – согласился сэр Артур. Под глазами его повисли набрякшие бурые мешки. – В парке теперь прогуливаются разряженные штучки – демонстрируют наряды.
– Я бы и сам не прочь поохотиться за одной из таких, – загоготал полковник и зашелся в новом приступе кашля.
Сэр Артур стрельнул бесцветными глазками в сторону своего партнера.
– С удовольствием составил бы вам компанию, сэр, – заметил он, усмехнувшись. – Самочувствие у меня сейчас вполне подходящее.
Небольшое возвышение служило сценой для декламации и тому подобного. Тяжелые золотые шнуры скрепляли темно-красные, чуть запыленные портьеры по обеим сторонам площадки. Призрачная женщина в сером застыла рядом с одной из портьер.
Женщина?
Призрак есть призрак. Просто и ясно. Как можно знать, что он собой представляет?
Сейбер окинул взглядом остальных игроков. Они сосредоточенно изучали свои карты, не обращая никакого внимания на видение.
Но ведь они-то не сумасшедшие.
Вернулся Томас, он прошел всего в нескольких футах от… Она танцует! Танцует! Женщина в сером кружилась, едва касаясь пола. Но ведь призрак никогда ничего не касается – он бестелесный дух? Сейбер сердито воззрился на Томаса. Тот спокойно продолжал шествовать мимо танцующего привидения, лицо его хранило обычное бесстрастное выражение.
Призрак Сибли – глупая выдумка и не более! Все россказни лишены основания. Имена мнимых очевидцев, которых увозили в смирительных рубашках, на самом деле никому не известны.
Сейбер зажмурился на секунду, затем резко открыл глаза.
У нее изящные лодыжки. Она повернулась, из-под платья выглянула стройная ножка.
Его бросило в жар, потом в холод.
– Налейте Эйвеналлу! – взревел вдруг Лэнгли. – На нем лица нет. Молодежь сейчас совсем не та, что раньше. Что скажешь, Бест?
– Полностью с тобой согласен, – отвечал сэр Артур. – Налей всем, Томас.
Высокая и стройная. Тонкая талия и узкие, но довольно округлые бедра.
Пот выступил у него на лбу. Сейбер выпрямился в кресле, не поднимая лица от бокала и уставившись на свои пальцы.
Нет, ему не показалось, – он явственно слышал слабое шуршание мягких туфелек по деревянному полу.
– Похоже, пора снять эти занавески, – вдруг объявил Лэнгли. – Они совсем обветшали, ты не находишь?
В ответ донеслось невнятное бормотание.
Занавески?
Сейбер поднял глаза на Лэнгли, который уставился прямо на красные бархатные портьеры… по обеим сторонам возвышения… где…
– Мне нравится налет старины у вещей, – отважился произнести Сейбер. Если он будет продолжать молчать, все заметят, что ему не по себе.
– Налет старины? – Сэр Артур Бест втянул воздух своей впалой грудью, презрительно выпятил губы и покачал головой, недоуменно уставившись на портьеры. – Налет хорош на серебре, так я думаю. Хм… Налет старины, говоришь? На полуистлевшем бархате это выглядит не так уж и привлекательно. И паркет от полировки хуже не станет. А полировка-то ведь тоже дает налет, что скажете? – Он захохотал, довольный своим каламбуром.
