Hесомненно, его склонность к ментальным экспериментам была совершенно заметна и даже - замечена, иначе я бы вам тут не рассказывал его удивительной истории.
***
Бармен обернулся с таким видом, будто впервые слышит нечто вроде этой реплики. В некотором роде так оно и было. Однако бармен был предупреждён и потому тихо молвил:
- Письмо с собой?
Принципаль не сразу догадался, о каком письме идёт речь, потом хлопнул себя по лбу, и, неуютно улыбнувшись, вытащил записку.
Записка, как мы отмечали ранее, была пёстро исписана; составитель её, вероятно, метался по квартире аки тигр, перепробовал все перья и все цвета, а потом мутным почерком царапал:
"Женечка! (зачёркнуто) Женя! Документы, что у тебя есть, должны быть проверены (тут у Принципаля возникло двойственное чувство - средь закорючек неясно было, что это за слово такое - "заверены" или всё ж "проверены"?) не только в нотариате.
Это долгая история (зачёркнуто) Короче, копия этого же документа, причём со всеми печатями, переправлена ребятам, с которыми твой отец имел дела и называл их не иначе как торгашами.
(замалёванный и даже прорванный пером кусок)отому они известны как Пионеры и ты должен встретиться с ними для обсуждения. Помощь их от тебя зависит.
(подпись закорючкой).
psсriptum. Столовая 'Тефтель' "
Бармен внимательно изучил каждый завиток и мрачно предупредил:
- Сейчас их так не называй.
- А как мне их называть? - поинтересовался Принципаль.
- Господами, - последовал незамедлительный ответ.
Ситуация была невероятной вязкости - неизвестно, что говорить и так же неизвестно, какого ответа следует ожидать.
Бармен принаклонился к Принципалю:
- Через пять минут.
Пять минут тянулись невыносимо медленно. Потом бармен, отвлекшись от суетных дел, пошёл сквозь белёсые клубы, и почти увязнув в них, движением одной лишь кисти (почему это поразило Принципаля, он и сам не знает), поманил за собой.
***
Лучше не бывает прохладной комнаты и нет лучшей прогулки, чем прогулка по тёмным коридорам. Помнится мне из моего детства, что очень я любил лазить за таблички а-ля "Посторонним В". Принципалю тоже, вероятно, это нравилось - по крайней мере, тёмный коридор со слабым запахом морилки и липкими дверьми по левую руку, чуть пологий спуск были несравненно лучше, чем прокуренный главный зал.
Они шли на голоса; вначале тихие, теперь они сливались в ровный гул.
Отрывками звучали знакомые слова - тем чаще, чем ближе они подходили.
Так они вошли в тёмный зал. Хотя это опять противоречие, я не могу назвать этот зал тёмным, но там была создана такая атмосфера тёмного дерева вкупе с тёмным металлом и людьми в приглушённых тонов одеждах, что создавалась определённая иллюзия, а именно: принесите лампочку!
