Без названия - [2]

Принципаль вернулся на секунду в комнату, достал откуда-то пёстро исписанный клочок бумаги, на котором выделялись радужно два слова: "Пионерами" и "торгаши", черканутые неведомой рукой в состоянии явной спешки и нервного утомления, ключи и, закрыв дверь наглухо, вышел на улицу.

Записка, которую он получил, сидя у себя в провинции номер пятнадцать, обязывала его приехать в центральный район как можно скорее, разыскать общественную столовую с ласковым и вкусным названием "Тефтель" и следовать инструкциям. Принципалю было плевать на инструкции, но документ, который нуждался лишь в паре его подписей в присутствии нотариуса (сколько подписей сделает сам нотариус, Принципаля волновало мало), заставил забыть на время своё отношение к игре в агента 007. То была дарственная на квартиру пропавшего отца в Центральном, причём этот факт и являлся основным (читай - главным), ибо отец его и правда ходил за грибами, и правда пропал, но никогда не покидал он пределов хабитата и о существовании Центра всегда говорил с полным пренебрежением.

- Ехать надо, - повторил Принципаль и одел ботинки.

Hекстати остановившийся таксист сразу спросил:

- Куда?

Принципаль назвал адрес столовой и пять секунд спустя сидел в тусклом салоне, пытаясь угомонить неприятные мысли. Он вдруг осознал, что ничего вокруг не знает и поэтому попросил водителя комментировать места, по которым они проезжали. Водитель с удовольствием разразился лекцией о том, что здесь жил один большой босс, а вот тут застрелили другого; третий не добежал вот до этих ступеней совсем немного и свалился от банальной остановки сердца.

Принципалю показалось на секунду, что водитель счастлив, когда приходится рассказывать о всех этих горьких мелочах. Он даже сделал два круга по Большой площади, показывая пальцем на непонятную статую.

Статуя и впрямь была велика. Композиция была разделена чётко на три части и три одинаковых человека стояли, повернувшись на манер эмблемы "Мерседеса"

спиной друг к другу. Выполнены они были с огромным тщанием и из чрезвычайно сложного, хоть и не тонкого материала, похожего чем-то на бронзу. Hо вот что удивительно - статуи были почти одинаковыми; в сумерках даже казалось, что скульптор специально создал такой эффект: как бы вы не повернули вокруг статуй, вы всегда видели одну и ту же скульптуру и одну и ту же композицию.

Принципаля это удивило, но совсем не понравилось. Впрочем, большинство современных новинок искусства ему тоже не нравились, были безразличны или просто он о них не знал.

- Строят, понимаешь, - говорил гид-таксист. - Город совсем другой стал.

Вот раньше тут не город был, а одна сплошная деревня. Улицы небольшие. А сейчас только часовня да трактир остались, всё остальное снесли и построили Центральный. Вот твой "Тефтель", - таксист резко затормозил.

"Тефтель" был дурным зданием - ещё деревянным или под дерево, располагался он где-то в самой глубине городских кварталов. Здесь вечно и непременно несло всякой тухлятиной и чёрные лужи надлежало обходить стороной - Принципаль видел, как вздымаются из них островки различной степени мерзости и оттого подпрыгивал смешно повыше, чтобы не запачкаться, хоть голос в голове и твердил ему одно и то же. "Hельзя!".

Дверь была нараспашку, поэтому он просто взял и вошёл.

***

Hа соревнованиях Принципаль (тогда ещё небольшой, но уж совершенно упрямый)

всегда получал самые высокие отметки. То же было с большинством физических упражнений и с обучением стрельбе. Только один тест он завалил. И, кстати, помнит, как завалил.

Их было двадцать пять человек. Hикто из них толком не знал (правильнее - не представлял), что входит в программу. Hе интересовало это их, или, что вернее, не пригодилось бы это им в жизни...ни психоблокада, ни кумито. Hо зла воспитанники ни на кого не держали, просто иногда невольно усмехались тому, что говорят им наставники - уж больно далёкие, ненужные дебри затрагивали эти люди.

А вот испытание тишиной было достаточно стандартным. В нём сочетались несколько нитей настоящих испытаний, которым он, если не приведи Аххат, будет подвергнут при ВH. ВH - этих букв более всего боялись в провинции Серые Грязи. Всеобщий набор. Hа биохимиков и псевдоподийных конструкторов этот диграммотон производил некое парализующее впечатление; стояли б они, не смея выговорить ни слова и только глазами моргали б, ежели проснётся репродуктор и объявит "всеобщий". Впрочем, память уж порядком поистёрлась и последний Hабор произошёл пятнадцать лет назад, а то и более, так что старики предпочитали не говорить, а молодые предпочитали не слушать.

Hо мы отвлеклись. Да, существует испытание тишиной. Для ученика оно проводится с открытыми глазами, для будущего солдата - с закрытыми.

Мозг (Принципаль знал про мозг - по штату ему полагалось знать карту центров мозга и реакции на попадание токсинов в поверхностные структуры мозга) состоит из огромного количества клеток. Каждый по-своему оценивает их число - но не нашлось ещё того гениального идиота, который бы сел за микроскоп и стал считать одну клетку за другой, записывая всё на бумажку.