Бессмертие графини - [22]

Когда же я оставалась с графом, то переживала за ребенка, хотя ночами он легко заставлял меня забыть об этом.

Через полгода я поняла, что, кажется, не видела мужа вместе с сыном после того, первого, раза. Впрочем, возможно я просто не заметила, как он навещал его? При желании граф мог становиться бесшумным, словно кошка и первое, после замужества, время я иногда пугалась, увидев его, возникшего словно из ниоткуда, с безразличным лицом, на котором лишь алые глаза сияли усмешкой.

Возможно, я бы так и продолжала мучить себя по совершенно надуманным причинам, которых, как и когда-то моих воображаемых ран, просто не существовало, но граф вновь стал холоден, как прежде.

Я не видела совершенно никаких причин для этого, но была готова отдать все, что угодно, чтобы вернуть обратно его расположение.

Пожалуй, все, кроме Раймунда.

Однако граф никак не реагировал на мои отчаянные, но довольно неуклюжие попытки. Он словно не слышал ласковых слов, которые я говорила ему днем и ночных просьб сделать то, на что прежде я лишь молчаливо соглашалась, завороженная дьявольскими всполохами его глаз.

А я металась и металась, ведь те несколько месяцев позволили мне почувствовать хоть какую-то НОРМАЛЬНОСТЬ моего брака и притупить острый стыд за все то, что мы творили ночью.

Впрочем, граф был непреклонен, а ко мне стали возвращаться мои провалы в памяти и фантомные боли. Выходит, граф был не только моей отчаянной, неправильной болезнью, но и моим лекарством от безумия.

Интересно, кем же я являлась для него? Женой и матерью его ребенка, или просто гостьей в его замке? Очевиднее было бы первое, но сердце подсказывало мне второй вариант.

Растерянность, непонимание и страх. Вот что я тогда чувствовала. И это было еще хуже, чем поначалу, потому что, узнав новое, тяжело возвращаться к старому. Так что же мне было делать?

Однажды, когда Раймунду едва минул год, а граф стал окончательно холоден ко мне, я решилась поговорить с ним.

Не знаю, откуда во мне взялась эта решительность, ведь стоило тьме накрыть замок, как граф полностью завладевал моим сознанием и моими желаниями. Но все же, заглянув в алые озера его глаз, в ту ночь я нашла в себе силы рассказать ему о своих чувствах.

Тогда он, как обычно, вошел в мои покои. Распахнутая рубашка обнажала белый мрамор его кожи, а черные волосы спадали на плечи. В лунном свете он казался дьявольски прекрасным.

— Ты такая наивная, — усмехнувшись сказал он, ломая наше обычное приветствие. — И слабая, хотя в некотором роде ты сильнее многих.

Сильнее?

В отличие от своего брата, я никогда не была сильной. Но сейчас это было не так важно, потому что, как обычно, стоило мне лишь взглянуть на него, как моя воля становилась его.

— У меня сегодня хорошее настроение, — тем временем продолжил он, нависнув надо мной. — Можешь попросить меня о чем-нибудь.

С этими словами он обхватил мои бедра. Грешное желание затуманило разум и мне хотелось, чтобы он продолжал, пробуждая ту часть меня, которой владел только он.

— Хорошая девочка, — прошептал он, нагнувшись так низко, что я чувствовала, как его волосы щекочут мою шею. — Да, ты хочешь этого, чтобы я с тобой ни делал. Но сейчас я имел ввиду другое.

Он провел руками вверх по моему телу, поглаживая живот. Мне бы хотелось, чтобы он меня поцеловал, но делал он это лишь в моих снах.

Словно прочитав мои мысли, граф рассмеялся.

— Нет, не то. Скажи мне то, о чем думаешь днем.

После его слов со мной будто что-то произошло. Страсть и желание отступили, вернув дневной страх перед его алыми глазами и невыносимую смесь чувств от ненависти до зависимости, которую я испытывала, слушая его безразличный тон.

Забота. Я хотела бы той заботы, что испытала сразу после рождения Раймунда.

Не помню, ответила ли я ему вообще, ведь в тот миг мне казалось, будто НЕменя ночную и МЕНЯ дневную на мгновенье поменяли местами. Но кажется, все же мне удалось выдавить пару слов, ведь граф усмехнулся, а его глаза вспыхнули алым, как у кошки.

— Хорошо. У тебя это будет. Запомни свои желания, — проговорил он, крепче обхватив мои бедра и заставив кричать от счастья, позабыв о сыне и кормилице, что спали за соседней стенкой.

Через месяц я узнала, что снова беременна.

Глава 8

Все повторилось с удивительной точностью.

Первое, после родов, время я наслаждалась вниманием и заботой графа обо мне и моем здоровье.

Впрочем, в этот раз опасения были небезосновательные. Последние несколько месяцев я не то что не выходила из покоев, но и даже не могла уделять внимание Раймунду — настолько слабой себя чувствовала днем. Да и удивительные заморозки, что грянули в середине июля, сгубив часть посевов, принесли мне тяжелую простуду.

И только ночью у меня появлялись силы, но ночь всегда принадлежала графу, и я уже не посмела бы с этим спорить.

Но прошло несколько месяцев, и граф снова начал охладевать ко мне. И снова я не видела к этому никаких причин.

Однако отказаться от хорошего во второй раз оказалось куда сложнее. Я пыталась все изменить, но отчего-то после каждой из попыток в моей голове все увереннее возникала одна-единственная мысль.

Граф, или наши дети.