Беседы о литературе: Восток - [55]

Эти слова были написаны во время Второй мировой войны. Но как актуально звучат они сегодня!

«Когда мы осмыслим свою роль на земле, пусть самую скромную и незаметную, тогда лишь мы будем счастливы. Тогда лишь мы сможем жить и умирать спокойно, ибо то, что дает смысл жизни, дает смысл и смерти».

Вот еще одно, как мне представляется, очень важное открытие: мы именно потому зачастую не видим смысла в смерти, что мы ничего не знаем о смысле жизни. Одно связано с другим очень тесно. Почему? Почему мы не знаем сегодня ничего или знаем так мало о смысле жизни? Наверное, по той причине, что мы вообще очень много знаем. «Последний школяр на отделении точных наук, – пишет Сент-Экзюпери, – знает о законах природы куда больше, чем знали Декарт и Паскаль. Но способен ли школяр мыслить, как они?» Не только больше, чем Декарт и Паскаль, но больше, чем Ньютон, больше, чем Платон и Аристотель, больше, чем любой из ученых прошлого и в том числе недавнего прошлого. Но, повторяю я вместе с Экзюпери, способен ли школяр мыслить, как они?

«Все мы, – пишет дальше Сент-Экзюпери, – кто смутно, кто яснее – ощущаем: нужно пробудиться к жизни». Именно в силу того, что человеку сегодня так трудно пробудиться к жизни, он и блуждает в этом мире, как потерянный. Именно поэтому ему сегодня так трудно, именно поэтому он открывает для себя сегодня мир как нечто со знаком минус, мир, который полон не гармонии, а совсем наоборот – дисгармонии.

Да, действительно это так. Мир выглядит страшным. Сент-Экзюпери едет в переполненном вагоне и видит целый народ, погруженный в тяжелый сон. «Большие наголо обритые головы перекатывались на деревянных скамьях. Мужчины, женщины, дети ворочались с боку на бок, словно пытаясь укрыться от непрерывного грохота и тряски, что преследовали их и в забытьи. Даже сон не был им надежным приютом. <…> Сажусь напротив спящей семьи. Между отцом и матерью кое-как примостился малыш. Но вот он поворачивается во сне, и при свете ночника я вижу его лицо. Какое лицо! От этих двоих родился на свет чудесный золотой плод. Эти бесформенные тяжелые кули, – говорит Сент-Экзюпери, глядя на родителей младенца, – породили чудо изящества и обаяния. Я смотрел на гладкий лоб, на пухлые нежные губы и думал: вот лицо музыканта, вот маленький Моцарт, он весь – обещание! <…> Но… маленький Моцарт, как и все, попадет под тот же чудовищный пресс. И станет наслаждаться гнусной музыкой низкопробных кабаков. Моцарт обречен. <…> Язва поразила не отдельного человека, она разъедает всё человечество», – восклицает писатель. А абзацем выше говорит: «Люди растут без садовника». И заканчивает книгу «Планета людей» словами: «Один лишь Дух, коснувшись глины, творит из нее Человека».

Вот она, исповедь Сент-Экзюпери, про которого мы всё не можем решить: верил он в Бога или нет. Он сам нам прямо и абсолютно ясно говорит здесь о своей вере. Но писатель понимал, что Бог, которого он, летчик и поэт (наверное, он был бы мореплавателем с его характером, если бы жил не в XX, а в XVI или XVII веке), наощупь, как-то неожиданно сам для себя открыл, – сегодня отвергнут цивилизацией, отвергнут как часть того мира, который ушел в прошлое, как часть той истории, которая закончилась.

Но вот еще один текст, в котором мы видим духовный поиск Экзюпери, текст, который свидетельствует о том, что он ищет, и ищет не для себя (для себя он, может быть, уже нашел), а для своих современников. «Проходя мимо Нотр-Дам, Бернис зашел в собор. Его поразила огромная толпа молящихся; он прислонился к колонне. “Почему вдруг я оказался здесь?” – недоумевал он. Да хотя бы потому, что здесь каждая минута вела куда-то. А там, снаружи, они уже никуда не вели. Именно: “Там минуты уже никуда не ведут”. И, кроме того, ему хотелось разобраться в себе, отдаться вере как некой философской концепции. <…> Ему внезапно показалось, что он снова стоит на перепутье и что вся жизнь его прошла вот в таких попытках к бегству. Первые слова проповеди взволновали его, как сигнал к отплытию. “Царство Небесное, – начал проповедник, – Царство Небесное…” Опершись вытянутыми руками на широкие перила кафедры, проповедник склонился над толпой».

Я напоминаю вам, что мы с вами продолжаем сегодня размышлять о духовных поисках и открытиях Антуана Сент-Экзюпери, автора «Маленького принца», автора «Планеты людей» и других замечательных книг. Книг, которые нельзя назвать романами, нельзя назвать и записками, книг, которые больше всего напоминают дневник или исповедь, а иногда превращаются в настоящие философские эссе и даже трактаты.

«Когда рыбак из Галилеи…» – продолжал проповедник. Он «бросал в толпу бессвязные слова, которые тянули за собой вереницы ассоциаций, оставлявших долгий отзвук. …казалось, что он медленно и упорно расшевеливает толпу… “Если бы вы знали… Если бы вы знали, сколько любви…” Он запнулся, задыхаясь: он был слишком взволнован, чтобы выразить всё, что его переполняло. Самые ничтожные, самые избитые слова казались ему насыщенными таким глубоким смыслом, что он уже не в состоянии был выбирать среди них самые весомые… Он умолк, и толпа всколыхнулась, как море. Потом он нашел нужные слова и заговорил. Он говорил с поразительной убежденностью, орудуя словами, как грузчик, уверенный в своей силе. В то время как он заканчивал последнюю фразу, его осеняли мысли, возникавшие где-то вне его, и он подхватывал их, словно перекидываемый ему груз, уже заранее смутно предугадывая тот образ, в который он эти мысли воплотит, ту формулу, в которой он передаст их толпе».