Беседы о литературе: Восток - [25]

Бедность Бога… Бедность, которая обогащает. Бедность Бога – это бедность, в которой открывается красота мира, его бесконечность и бесконечность его богатства. В конце этой книги, посвященной бедности и смерти, появляется святой Франциск – святой Франциск, который никогда не был на Руси и, быть может, даже не знал о том, что есть такая земля на белом свете, но который так полюбился русским и православным людям. Святой Франциск, который понял веру Христову именно так, как понимали ее те иноки, от имени которых пишет свой «Часослов» Райнер Мария Рильке. Не случайно же отец Александр Ельчанинов оставил нам среди своих сочинений и жизнеописание святого Франциска. Есть над чем поразмыслить и задуматься.

Поясните мне, пожалуйста, смысл выражения «размышлять».

Размышлять – думать над чем-то, возвращаясь мыслями к одной и той же проблеме, подходя к ней с разных сторон. Это слово – одно из постоянных слов Псалтири. Пророк Давид и другие авторы псалмов призывают нас именно размышлять о Боге, не упуская Бога из ума и сердца, с разных сторон подходить к Нему в мыслях. Посмотрите тексты на эту тему именно в Псалтири. Поэтому мне представляется, что слово «размышлять» – это одно из слов нашего духовного словаря.

Интересно, о чем говорили Рильке и Толстой. Может, посвятите этой теме одну из следующих передач?

Что касается встречи Рильке с Толстым, то о ней есть кое-какая информация. Не много воспоминаний об этой встрече, но сохранилось, в том числе и у Леонида Пастернака, поэтому я надеюсь, что когда-нибудь мы об этом поговорим. Здесь есть над чем поразмыслить, но только сейчас, поскольку у нас в эфире осталось лишь десять минут, коснуться этой новой темы не получится.

Меня очень заинтересовала мысль о нерукотворной и неловкой молитве. Молиться Богу лучше не сочиненными молитвами, хотя они и правильны, и художественны, а своими словами, пусть и неловкими. Правильно ли я поняла?

Не совсем. Потому что Рильке как раз говорит о рукотворной молитве. Когда он говорит о молитве, он в какой-то мере сравнивает молящегося с человеком, с которым ему пришлось долго жить и работать – с Роденом, который из мрамора высекает нечто новое и рукотворное. Молитва прекрасна, рукотворна, проста и неловка. Вот какие дает он ей четыре определения. Что же касается художественности молитвенного текста, то он может быть и простым и художественным одновременно. Возьмите молитвы Псалтири. Они очень часто бывают до предела просты и вместе с тем по-настоящему художественны. Мы забываем о том, что на иврите это все-таки настоящая поэзия. И любое слово, которое мы произносим в глубинах своего «Я», может быть даже не устами, а сердцем, всё равно будет художественным. Слово не может не быть художественным. Значит, здесь нельзя просто-напросто убежать от самого себя, убежать от того, что без слов мы действительно теряемся.

И даже наше молчание тоже как-то обозначается словами.

Благодарю Вас за то, что Вы предлагаете нам размышлять. Это нужно для того, чтобы совершался подвиг веры. Нельзя слепо чему-то следовать. Это уже не будет вера, а будет зомбированность. Мне кажется, оттого, что нам долго не давали размышлять, появились люди, которые предлагают сменить плохие лозунги на хорошие. А суть остается та же.

Вы это очень хорошо сказали, что проще всего поменять плохие лозунги на хорошие. Гораздо сложнее поменять наше отношение к бытию и из закрепощенных стать свободными. А именно к свободности призывает нас Христос. «И познаете истину, – говорит Спаситель, – и истина сделает вас свободными»[17]. О свободе как о великом даре нам постоянно напоминает апостол Павел. Поэтому закрепощенность сознания любыми, пусть даже самыми хорошими лозунгами всё равно губительна.

Вы сказали, что стоит поразмышлять о книге, написанной о святом Франциске. Возможно, нужно поразмышлять и о рассказе молодой француженки о том, как, читая житие святого Франциска, она уснула, и ей во сне явился Франциск и, показав на фигуру Серафима Саровского, сказал, что в нем истинная святость.

Вы рассказываете очень известную историю. Кто же ее теперь не знает? Она многократно печаталась и рассказывалась. И надо сказать, что действительно очень многие сегодня говорят и у нас на Руси, и во Франции, и в других странах мира о святых Франциске и Серафиме как о родных братьях во Христе, которые, не зная друг друга, в разную эпоху и в разных странах шли одними путями. Надо сказать и то, что в Американской Православной Церкви преподобный Франциск Ассизский почитается как святой. И православные чехи уже не первый век почитают Франциска Ассизского как преподобного. И мне представляется очень важным, что свой «Часослов» Райнер Мария Рильке заканчивает именно встречей со святым Франциском. И целая книга его новелл, которая называется «Рассказы о Господе Боге», посвящена православной религиозности, поискам Бога на Руси и нашему русскому благочестию. А Леонид Пастернак рассказывает о том, что Рильке читал ему «Слово о полку Игореве» и в своем переводе, и на славянском языке.

Сегодня мы размышляли о творчестве и о духовных исканиях Райнера Марии Рильке, одного из самых замечательных европейских поэтов XX века. Рильке называют австрийским поэтом. Родился он в Праге, писал по-немецки, но неоднократно говорил о том, что чувствует себя больше всего русским. Он выучил русский язык до такой степени хорошо, что писал по-русски стихи. Он читал Тургенева, Чехова, Толстого и Достоевского в оригинале. В своих произведениях он мысленно возвращался в Россию, многократно и очень глубоко. И действительно, прикосновение к Богу он пережил именно в России. Моя единственная Пасха, говорил он, была та, которую я пережил в Кремле, ночью, когда слышал звон Ивана Великого, который прикасался ко мне своим звоном.