Беседы о литературе: Восток - [155]

Мы долго стояли на белой лестнице храма, под сводчатым каменным навесом. Солнце поднялось высоко и радостно заливало и этот счастливый из счастливых городов, и просторную долину, к востоку холмистую, замыкающуюся Моавитскими горами, родиной Руфи…

Не помню, о чем шел разговор, но помню, что Ян неожиданно прочел:

Был Авраам в пустыне темной ночью

И увидал на небесах звезду.

«Вот мой Господь!» – воскликнул он. Но в полночь

Звезда зашла – и свет ее померк.

Был Авраам в пустыне пред рассветом

И восходящий месяц увидал.

«Вот мой Господь!» – воскликнул он. Но месяц

Померк и закатился, как звезда.

Был Авраам в пустыне ранним утром

И руки к солнцу радостно простер.

«Вот мой Господь!» – воскликнул он. Но солнце

Свершило день и закатилось в ночь.

Бог правый путь поведал Аврааму.»

Удивительное стихотворение, написанное Буниным за несколько лет до этой поездки. Тема взята из Корана, а речь идет именно о Богоявлении, об опыте прикосновения к Богу Невидимому, об опыте прикосновения к Творцу. Для Веры Николаевны главное в Палестине, главное и в Иерусалиме, и в Вифлееме, и в Кане Галилейской – это присутствие Христово. Почувствовать Его: Он здесь, Он близок, Он с нами, Он тут.

У Ивана Алексеевича путь складывается немного по-другому. Он стремится в Святой земле вместе с Иисусом почувствовать Творца, пережить тот опыт Боговедения, пережить тот опыт раскрытия личности перед Богом, который переживает в Евангелии Христос, который Он указывает нам в Своих молитвах, прежде всего – в 17-й главе Евангелия от Иоанна, в Своей первосвященнической молитве. Вот так, духовными путями, разными, но всё время сближающимися, идут они, Иван Алексеевич с Верой Николаевной, по улицам Иерусалима, перебираются из города в город.

«Иордан на первый взгляд – небольшая речка средней России – в камышах, под ивами, но когда приглядишься, то различишь среди этих плакучих ив лианы. Берег крутой, местами обрывистый. Вода, как в омуте, бурлит, крутится, мутная, желтая.

Мы с Яном идем немного вверх по течению. Как-то не верится, что это именно было здесь Крещение Господне, и в то же время непередаваемо-сладостно сознавать, что это не сон, что мы на Иордане, на той самой реке, которая с детства казалась находящейся в каком-то не нашем мире.

Я плохо помню дорогу от Иордана к Мертвому морю. Помню лишь, что зной всё усиливался и усиливался и что стало ужасно клонить ко сну. Бодрость поддерживало только сознание, что скоро мы будем у Мертвого моря. <…>

Близ Иерихона попался нам навстречу одиноко шествующий с высокой палкой в барашковой шапке и с котомкой за плечами наш мужичок, идущий на Иордань. <…>

Потом мы посетили ту горницу, где была Тайная Вечеря… Небольшая, с низким потолком комната неправильной формы, длинный узкий стол…»

Перед отъездом в Галилею Бунины последний раз приходят в Храм Воскресения.

«Часа в три идем еще раз в Храм, по дороге покупаем Библию на тончайшей бумаге, а на паперти Храма кипарисовые четки, перламутровые образки, деревянные кресты и ящички. Я иду святить их к Гробу Господню. Опускаюсь на колени, кладу их на Плиту, рядом стоящий монах окропляет их святой водой, читая молитву…

Потом в последний раз бродим по городу; еще раз прошли по Виа Долороза, мимо дома Пилата, где я мысленно вижу его руки, белое полотенце, серебряный кувшин, из которого льется вода… Я думаю о всех близких, которые верят по-настоящему, особенно об отце, и жалею, что они лишают себя радости поклониться этим Святым Местам».

Итак, из Иерусалима Бунины отправляются в Галилею.

Море. «Слева закрывает горизонт цепь Ливана, испещренная белыми лентами снега, а справа возвышается Антиливан.

“Вот откуда, – говорит Ян, который всё время, не отрываясь, смотрит в окно, – вот откуда все эти полосатые хламиды, талесы, полосатые мраморы в мечетях! Всё отсюда!”

Баальбек – развалины огромного храма, вернее храмов, самых древних и самых огромных из всех, когда-либо созданных рукой человеческой».

И наконец Галилея.

«Комнату нам отвели довольно большую, но полутемную: она в нижнем этаже, и окна ее увиты зеленью. Перед окнами, в саду – мимозы, пальмы, кипарисы.

Во всём мире монастыри почти всегда находятся в самых красивых местах. Вероятно, религиозное чувство нераздельно с любовью к природе и с чувством красоты. И не мне передать ту нежность красок, мягкость очертаний, что я видела из Табхи, с берега этого дивного озера. Недаром именно здесь родилось самое прекрасное и милосердное учение в мире. Насколько Старый Завет слит с Иудеей, настолько в Галилее и особенно на этом озере понятно Евангелие.

По-настоящему я в те годы была далека от христианства, но в этот незабвенный день и я чувствовала Христа, и, может быть, по-настоящему…»

В дальнейшем на своем пути в Церковь Вера Николаевна будет всё время вспоминать об этой поездке, о ее реальном прикосновении к проповеди Иисуса.

«Ян заговорил о Христе: “Вот в такие самые вечера Он и проповедовал… Надо всегда представлять прошлое, исходя из настоящего… Правда, зелени здесь было больше, край был заселен, но горы были такие же, и солнце садилось всё в том же месте, где и теперь, и закаты были столь же просты и прелестны…”