© И. Левонтина, 2021
© Е. Ольшанская, рисунки на обложке
© А. Бондаренко, художественное оформление, макет, 2021
© ООО “Издательство АСТ”, 2021
Издательство CORPUS ®
Вот уже больше 20 лет я пишу популярные рассказики о переменах в русском языке – сначала для радиопередачи “Грамотей”, которую несколько лет вела на “Маяке” моя коллега и подруга Елена Шмелева, и для старых “Итогов”, потом для “Еженедельного журнала”, “Знамени”, Полит. ру; затем были колонка о языке в газете “Троицкии вариант – Наука” и “Ворчалки о языке” в интернет-издании Stengazeta.net, школа литературного мастерства “Хороший текст” и журнал “Русская речь”. Большая часть вошла в две мои книжки: “Русский со словарем” (2010, 2016) и “О чем речь” (2016).
Замечательный поэт Лев Лосев писал когда-то:
“Но главное – шумит словарь,
словарь шумит на перекрестке.
И вот все эти годы я стою на этом перекрестке и все прислушиваюсь к шуму словаря.
За 20 лет русский язык сильно изменился. Некоторые слова и значения, о которых я в старых рассказиках говорю как о новых и непривычных, с тех пор совсем прижились. Иду недавно по улице, а там девушка рассказывает: “Она была на бешеном макияже!”, или слышу зазывный голос ведущей телемагазина: “Внимание! Пудровый цвет в шестидесятом размере начинает заканчиваться!” – и киваю удовлетворенно. Правильно я все когда-то сказала и про предлог на, и про предлог в. Некоторые языковые процессы продвинулись гораздо дальше: выражения типа о том то что и потому то что, о которых я писала как о приметах подростковой речи, подросли вместе с теми подростками и замелькали в речи вполне взрослых людей. С некоторыми словами случились новые приключения. Вот я отмечала забавные употребления слова кощунство – но это ведь сущие пустяки по сравнению с тем, как оно потом прогремело в деле “Пусси Раиот”. Писала об особом использовании слов свои и наш – а сколько всего с ними случилось после того рассказика! Тут ведь и крымнаш, и “Своих не бросаем”. Я в 2007 году говорила о том, как слово выбор постепенно обретает вес и значимость, хотя пока только в рекламе – но это только пока. А вскоре выбор стал ключевым словом “Снежной революции” 2011–2012 годов: “Вернем стране выбор!”, “У меня украли выбор!” Прошло еще несколько лет – и летом 2019-го во время протестов против фальсификации московских выборов мы услышали, как молодежь скандирует перед зданием мэрии на Тверской: “Свобода! Выбор!” В 2006 году я написала о непривычном тогда выражении бюджетные цены (ну, чтобы не обижать человека, соблазняя его дешевизной). А недавно я стала замечать новую грамматическую конструкцию: выгода столько-то процентов на что-то по аналогии с выражением скидка на что-то.
И вот получилось так, что мои рассказы сложились в своего рода хронику русского языка с 90-х годов ХХ века по 2020-й. Но язык так устроен, что мы очень быстро привыкаем к новому и вскоре уже не верим, что какого-то слова еще недавно не было. А если слышим слово впервые, то не можем поверить, что другим оно давно знакомо. Поэтому в этой книге каждый рассказик снабжен указанием на год первой публикации. А в конце книги есть словоуказатель, чтобы можно было быстро найти слово, о котором идет речь.
Эта книга – о том, что язык неотделим от жизни. Настолько, что иной раз о нем и поговорить почти невозможно: пишешь про слова, а читатели яростно возражают про жизнь. Наша жизнь пропитана языком – и сама в нем растворена. Мы самонадеянно считаем, что владеем языком. На самом деле это язык владеет нами. Впрочем, я все равно не сформулирую лучше Льва Лосева:
“Грамматика есть бог ума.
Решает все за нас сама:
что проорем, а что прошепчем.
И времена пошли писать,
и будущее лезет вспять
и долго возится в прошедшем.
Глаголов русских толкотня
вконец заторкала меня,
и, рот внезапно открывая,
я знаю: не сдержать узду,
и сам не без сомненья жду,
куда-то вывезет кривая.
На перегное душ и книг
сам по себе живет язык,
и он переживет столетья.
В нем нашего – всего лишь вздох,
какой-то ах, какой-то ох,
два-три случайных междометья.
За эти годы мы столько всего пережили. Мы надеялись и отчаивались, мы сжимали зубы и опускали руки. И наша речь переживала наши надежды и разочарования вместе с нами. К сожалению, язык впитывал, транслировал и нашу ненависть. И здесь я хочу процитировать стихотворение Булата Окуджавы 1992 года:
““Язык не виноват, – заметил пан Ольбрыхский, –
все создает его неповторимый лик:
базарной болтовни обсевки и огрызки,
и дружеский бубнеж, и строки вечных книг.
>……………………
Когда огонь вражды безжалостней и круче,
и нож дрожит в руке,
и в прорезь смотрит глаз,
при чем же здесь язык, великий и могучий,
вместилище любви и до, и после нас?”
