Береговой ветер - [6]

По всей поверхности моря растерянно забегали, словно заблудившись, черные пятна ряби, и по тому, что они бегали в разных направлениях, было ясно, что меняется ветер. Море наморщилось, потемнело и резкой фиолетовой линией отделилось на горизонте от светлого неба.

- Жучки забегали, - сказал Санька, раскрыв рот и любуясь игрой- ряби на поверхности моря.

Со стороны степи все чаще прилетали к берегу столбы золотой пыли. Вот по прибрежному песку махнул своим широким крылом ветер; он выхватил из прогоревшего костра несколько вспыхнувших искр, бросил их на голые ноги рыболовов, швырнул им прямо в глаза по пригоршне песку и убежал. Потом с обрыва стремительно скатилось вниз бурое пружинисто-упругое перекати-поле; оно подбежало к самой воде и как бы в удивлении остановилось, словно раньше не знало, что в море вода соленая. А с обрыва следом за ним все еще продолжала осыпаться с тихим шорохом красная глинистая земля.

- Будет зыбь, - произнес Митька тоном старого рыбака.

- Это хорошо, - уверенно сказал Санька. - Под зыбок рыба еще лучше берется: смелее…

- Это, положим, верно, - согласился Митька.

- Без рыбы все равно домой не пойдем! - решительно заявил Санька. - И этого бояться не надо, если поднимутся волны. Я раз под волну такого здоровенного налима поймал. Думал - веревка, хотел бросить, смотрю - трепыхается. А в нем оказалось почти что полпуда чистого мяса.

- А я раз…

Время шло, а они все валялись на песке и валялись, болтали и болтали. Иногда по звонким галькам к мальчикам подбегала маленькая, голубенькая шалунья-волна и, хихикнув себе под нос, весело убегала обратно.

4

- Если много поймаем, продадим. Верно, Саня?

- А то что ж, солить ее будем, что ли? Понятно, продадим. Половину продадим, половину себе оставим. Я знаю на базаре одну женщину, торговку, которая у мальчиков берет.

- А на базаре рыба теперь дорога-ая! - восторженно пропел Митька.

- Не то что дорогая, а ее вовсе теперь там нету, - поправил его Санька. - Только наша и будет.

Они храбро поддерживали этот деловой разговор, сидя теперь уже на двух разных островках, один против другого, как водяные птицы, и крепко вцепившись пальцами ног в спины черных скал, окруженных со всех сторон водой.

Чтобы не пугать рыбу, рыболовы почти не шевелились и, осторожно натянув свои толстые шнуры с крючьями на концах, глядели в прозрачную зеленоватую воду и ожидали. На дне, под толщей воды, так же ярко светило солнце и было так же тихо и радостно, как и на берегу. Сквозь хрустальную, чистую воду было отчетливо видно, где легли их крючья. Многолетними усилиями волн дно было аккуратно выложено, как булыжная мостовая, цветными, камнями, сияющими в лучах солнца своими округлыми, отполированными боками. Кое-где среди этих камней росли кустики коричневых водорослей; местами светлели гладкие площадки сплошного желтоватого песка.

Когда мальчики в первый раз закинули на эти песчаные места свои удочки, наживленные кусочками крабиков, рыба, какая и была вблизи, вся разбежалась, попряталась в траве и под камнями и, осторожно выглядывая оттуда, терпеливо выжидала, что произойдет дальше с этими неожиданно упавшими откуда-то на дно кусочками крабьего мяса. Наконец, потеряв терпение, мимо наживки прошмыгнула одна зеленушка, негодная рыбешка, пестро-радужного цвета, которая занимает в рыбьем царстве Черного моря примерно такое же место, как воробей в птичьем. Немного погодя, очевидно, все в тех же целях разведки, косясь глазами на наживку, она прошлась обратно; потом красиво, как миноносец, по прямой линии двинулась на самую наживку, остановилась, почти уткнувшись в нее носиком, и долго-долго смотрела на соблазнительное крабье мясо. Наконец, приоткрыв рот, усеянный мышиными зубками, она ущипнула край наживки и вместе с ней попятилась по такой же прямой линии назад. Шнур натянулся - синее свинцовое грузило, хитро зарыв свое лицо в песок, поползло к рыбе. Рыбка, как обожженная, отпрянула от удочки в сторону и, вся подобравшись, вдруг став жалкой, некрасивой, без оглядки побежала прочь.

- Одна зеленушка уже показалась! - задыхаясь, прошептал Митька со своего камня.

- Этой мелочи надо как можно больше собрать, - волнуясь, сказал Санька с другого островка. - Когда мелкую хорошенько растравим, тогда и крупная пойдет. Рыба будет! Не теперь, так под вечер.

- Рыба должна быть! - уверенно подтвердил Митька.

И они опять замолчали, чтобы не пугать рыбу.

- Есть! - чуть не сорвавшись с камня в воду, вдруг во все горло заорал Митька, поддев на крючок за губу зеленушку, и, подняв ее за нитку выше головы, подсказывал со своего камня Саньке.

Рыбешка покорно висела маленьким нежным ртом на большом грубом крючке, крошечная, насквозь зеленая, как листик акации.

- Почин есть! - с умилением глядя на нее, гордо говорил Митька.

- Зеленуха! - с пренебрежением сказал Санька и поморщился.-Их не едят. Выкинь ее.

- Главное - сделан почин! - продолжал торжествовать Митька. - Почин дороже денег!

- Брось ее, - сонливым, вялым голосом повторил Санька.

- Лучше дома кошкам отдам, - оправдывался Митька, бережно засовывая добычу дрожащей рукой к себе за пазуху.