Беовульф. Старшая Эдда. Песнь о Нибелунгах - [15]

о нем я слышал

   от мореходов,

ладьи водивших

   в страну гаутов

с моими дарами;

   они рассказывали, 380

как тридцать ратников

   переборол он

одной рукою.

   Бог Всеблагой

направил к данам,

   послал, Милосердный,

этого мужа —

   так я думаю —

против Гренделя,

   и я героя,

по дружбе, как должно,

   дарами встречу!

Сюда немедля

   введи достойных —

пусть предо мною

   они предстанут, —

скажи: воистину

   гостям желанным

даны рады!» 390

   Тогда из чертога

вышел Вульфгар

   с такими словами:

«Изволил конунг,

   владыка данов,

мой повелитель,

   сказать, что знает

род ваш и племя

   и рад приветствовать

героев, пришедших

   к нам из-за моря.

Теперь в боевом

   облачении, в шлемах

ступайте в палаты

   да кланяйтесь Хродгару,

а ваше оружие

   покуда оставьте[30]

тут, у порога,

   щиты и копья».

Встал среди ратников

   статный воин, 400

вождь дружины,

   велел, как должно,

верной страже

   стеречь оружие,

а сам с остальными

   вслед за глашатаем

двинулся в Хеорот.

   Витязь явился

могучий в шлеме

   перед престолом,

и молвил Беовульф

   (кольчуга искрилась[31] —

сеть, искусно

   сплетенная в кузнице):

«Привет мой Хродгару!

   Я — воин Хигелака,

его племянник;

   мне ратное дело

с детства знакомо,

   Там, в отчем доме, 410

услышал я вести

   о битвах с Гренделем —

морские странники

   о том мне поведали,

что дом дружинный,

   тобой построенный,

чертог обширный

   пустеет вечером,

чуть солнца на небе

   померкнет слава.

Тогда старейшины,

   мои сородичи

из лучших лучшие,

   меня подвигнули

тебе, о Хродгар,

   отдать в услужение

рук моих крепость,

   ибо воочию

сами видели,

   как я из битвы 420

шел, обагренный

   кровью пяти

гигантов поверженных;

   а также было,

я бился ночью

   с морскими тварями,

мстя, как должно,

   подводной нечисти

за гибель гаутов;

   так и над Гренделем

свершить я надеюсь

   месть кровавую

в единоборстве.

   Доверь, владыка

блистательных данов,

   опора Скильдингов,

щит народа, —

   тебя заклинаю

я, прибывший

   с дальнего берега, — 430

о друг воителей,

   доверь пришельцам,

мне с моею

   верной дружиной,

отряду храбрых

   охрану Хеорота!

К тому же, зная,

   что это чудище,

кичась могучестью,

   меча не носит,

я так же — во славу

   великого Хигелака,

сородича нашего

   и покровителя! —

я без меча,

   без щита широкого,

на поединок

   явлюсь без оружия:

враг на врага,

   мы сойдемся, и насмерть 440

схватимся врукопашную, —

   Небо укажет,

Бог рассудит,

   кому погибнуть!

И если он

   победит, как обычно

в этом зале,

   тогда уж гаутов,

моих соратников,

   он беспрепятственно

пожрет, злобесный;

   тебе же не будет

забот похоронных,

   коль скоро сгину, —

меня утащит

   окровавленного

в свою берлогу,

   в багровокипящий

болотный омут,

   и в клочья тело 450

мое растерзает

   себе на мясо,

а мне уже пищи

   не нужно будет.

И если сгибну,

   похищенный битвой,

мои доспехи

   пошлите Хигелаку,

меч и кольчугу

   работы Вилунда[32],

наследие Хределя.

   Судьба непреложна!»

8

Скильдинг-властитель,

   Хродгар вымолвил:

«К нам ты ныне

   явился, Беовульф,

как друг и защитник,

   верный долгу;

ведь было: в споре

   убивши Хадолафа[33], 460

из рода Вильвингов,

   отец твой распрю

посеял кровную;

   когда же гауты,

страшась усобиц,

   его отринули,

бежал он от мести

   к нам, за море,

под руку Скильдингов,

   в пределы датские,

где я уже властил

   тогда над данами,

правил державой,

   обширным краем,

твердыней героев

   (достойней владел бы

наследием Хальфдана

   брат мой старший,

да умер Херогар

   прежде времени![34]), 470

я же немедля

   в оплату крови[35]

золото выслал

   Вильвингам за море:

я замирил их —

   беглец присягнул мне.

А ныне я должен

   скрепивши сердце

поведывать людям,

   как лютый Грендель

бесчестит Хеорот,

   без счета губит

моих домочадцев:

   дружина тает,

Судьба безжалостная

   уносит воинов

в схватках с Гренделем.

   Но Бог поможет

воздать злодею

   за горести наши! 480

Не раз похвалялись

   в застольях бражных,

над полными чашами

   честью хвалились

герои остаться

   ночью на страже

и Гренделя в зале

   мечами встретить;

тогда наутро

   в чертоге для пиршеств

мы находили

   запекшейся крови

потоки и пятна,

   пол обагренный,

скамьи и стены, —

   так я утратил

многих знатнейших,

   всех смерть похитила!

Но время! — сядем

   за пир, и сердце 490

тебе, воитель,

   подскажет словом.

Тогда им дали

   на скамьях медовых

места в застолье,

   и гости-гауты

сели за трапезу,

   ратники сильные,

храбросердые;

   брагу медовую

в чеканные чаши

   лил виночерпий,

песносказитель

   пел о Хеороте;

и беспечально

   там пировали

две дружины —

   датчан и гаутов.

9

Тут Унферт[36],

   сын Эгглафа, 500

сидевший в стопах

   у владыки Скильдингов,

начал прение

   (морепроходец,

пришелец Беовульф,

   его раззадорил:

неужто в мире

   ему соперник

нашелся, воин

   под небом славный,

его сильнейший),

   и вот он начал:

«Не тот ли ты Беовульф,

   с которым Брека

соревновался

   в умении плавать,

когда, кичась

   непочатой силой,

с морем спорили

   вы, бессмыслые, 510

жизнью рискуя?

   Ни друг, ни недруг,

ни муж разумный

   не мог отвратить вас

от дикой затеи

   соперничать в океане.

Пучин теченья

   сеча руками,

взмахами меряя

   море-дорогу,

вы плыли по волнам,

   по водам, взбитым

зимними ветрами,

   семеро суток.

Тебя пересилил

   пловец искусный,

тебя посрамил он:

   на утро восьмое,