Белый свет - [155]

…Месяца через полтора вернулся из больницы директор лесхоза Сеит Муратович.

— Я доволен вашей работой, — пожал он руку Саяку, — и особенно вашими беседами с людьми. Говорите, это идея парторга? Не скромничайте, Ахматбек мне сам сказал: вы — инициатор таких бесед. Они приносят большую пользу. Одним только наказанием гражданскую сознательность не воспитаешь. Вот уже поспевают орехи, единственным крупным поставщиком которых в Союзе являемся мы… Медицинская, кондитерская промышленность все в большем количестве требует их от нас. И мы стараемся, чтобы весь урожай их попал в государственные закрома, а люди с собственническим сознанием, а таких еще много, к сожалению, среди нас, стараются утаить орехи, чтобы потом втридорога продать на рынке. У нас не раскрыты еще многие такие злоупотребления. Правда, во всем этом разобраться не так-то просто: у работников лесхоза есть и свои ореховые деревья на приусадебных участках.

— Ну да, — вспомнил Саяк, — у некоторых осенью орехи прямо в дом через трубу залетают.

— Кто это вам сказал?

— Мой земляк Жокен Капаров.

— Да, в его дом, конечно, и в трубу залетают, — усмехнулся директор.

…Когда Саяк возвращается из конторы домой, стуча палочкой по асфальту, его присущая всем слепым напряженная, скованная походка сразу бросается в глаза людям. Все провожают Саяка тревожными взглядами, боятся, как бы он где-то не оступился и не упал на крутой извилистой дороге и, того хуже, не свалился с обрыва. Но в памяти Саяка запечатлены все извилины дорог, все мосты и арыки, через которые приходилось ему перепрыгивать; и, как всегда, на помощь памяти приходит чуткий слух; кожей и всем существом осязает он окружающее и верно находит путь.

Люди с облегчением вздыхают, когда Саяк, свернув с асфальта, поднимается к дому Жокена, стоящему у поворота дороги на широком уступе под сенью большого орехового дерева.

Настороженные взгляды людей Саяк чувствует, как говорится, спиной. Такое еще больше усиливает его самоконтроль. В выходные дни, и, пользуясь каждым свободным часом в будни, он старался полнее освоить окружающую местность. В этом незаменимым его помощником была маленькая Алима.

Вскоре после того, как Жамал отправилась к своей тяжело заболевшей матери, Жокен взял отпуск и, погрузив ничью на нанятую где-то грузовую машину свои орехи, отбыл в неизвестном направлении. Всем этим Саяк не интересовался, потому что он в первый же день, когда решил остаться в доме Жокена, дал себе слово не вмешиваться в его семейные и хозяйственные дела.

Саяк с Алимой остались одни в доме. Еду им готовила и присматривала за хозяйством племянница Жокена, жившая со своим мужем-объездчиком невдалеке от их дома.

Как-то вечером Алима спросила:

— Дядя Саяк, когда вы купите мне аккордеон?

Саяку стало неудобно, что он не выполнил своего обещания:

— Извини, Алима. Я забыл. Завтра с самого утра пойдем в магазин.

Он не сказал девочке, что уже был в магазине. Оказывается, всех его сбережений не хватит, чтобы заплатить за аккордеон. Но если прибавить к этим сбережениям полученную сегодня зарплату…

Утром Саяк купил тот самый красный, который так нравился Алиме, аккордеон. Радости ее не было предела. Она прыгала, кричала и смеялась.

* * *

Два дня лил дождь. Воздух стал влажным и прохладным, но перебираться в дом Саяку не хотелось. Куда приятней на свежем воздухе под камышовым навесом. Видимо, боясь остаться одна во всем доме, Алима постелила себе рядом с тахтой Саяка.

Был поздний вечер. Саяк сидел, скрестив ноги, на тахте и улыбался. На душе было, как никогда прежде, хорошо и спокойно. Его радовало сейчас все: и этот барабанящий по листьям дождь, и мирно посапывающая во сне девочка, и весь не отгороженный от него стенами мир. Да и была у него другая причина радоваться. Работа ладилась, секретарь у него оказался прямым и честным парнем. Такой, Саяк это сразу почувствовал, не подведет. К тому же сегодня впервые Саяк был в гостях у Ахматбека Примбердиева. Вообще-то, Саяк небольшой любитель ходить в гости. Но Ахматбек очень звал, неудобно было отказываться. И правильно сделал, что не отказался. Хорошая семья. Айша, жена Ахматбека, учительница, преподает киргизский язык и литературу. Было там еще несколько учителей здешней школы. Почти все они — ровесники Саяка, впечатлительные, горячие. Держатся просто, непринужденно… Оказывается, Айша уже почти пять лет записывает старинные киргизские песни, среди них нашлись и такие, которые Саяк не знал. Она спела их по его просьбе. И что было отрадно — говорили за дастарханом не о себе, не о своем достатке, говорили о своих школьниках, об окружающей жизни, говорили прямо, ничего не приукрашивая…

Сквозь шум дождя донесся короткий шаркающий звук. Саяк напряг слух — похоже, возле дома остановилась легковая машина. Ну да, захлопнулась дверца.

— Жокен! — тихо позвал Саяк.

— А, Саяк, ты еще не спишь? Как вы тут?

— Все в порядке.

— Слава богу. А Жамал вернулась?

— Нет.

— Значит, ее мать еще болеет.

— По пути ты бы мог заехать в наш кыштак, проведать ее.

— Нет, нельзя было никуда сворачивать. Взял такси — прямо с аэродрома домой.

Жокен вплотную подошел к Саяку, опустил на пол два тяжелых чемодана и, как ребенок, обхватил его за шею, поцеловал в щеки. На Саяка пахнуло крепким запахом коньяка, и сразу стала понятна причина таких нежностей.