Беллисима - [14]

— Он просто боится, — хихикали они в присутствии Рикардо, — что отец уведет у него из–под носа очередную жертву.

Спустя несколько дней отец изумил Рикардо странным разговором: он потребовал раз и навсегда оставить Габриелу в покое:

— Она чистая девушка, у нее прекрасные лицо и душа. У тебя достаточно девочек для радостей, так что держись от нее подальше.

Рикардо не верил своим ушам. С каких это пор взрослому мужчине дают указания, как вести себя?! Он забыл, что всегда делился с отцом любовными похождениями, и никогда не обижался, если тот журил его за легкомыслие, называя юбочником и донжуаном. А тут вдруг обиделся, с чего бы это?

— Вот что, папа, — вдруг в раздражении вырвалось у него. — Это не просто любовное похождение. В этой девушке есть какой–то вызов, что волнует меня больше ее женской прелести. Я не могу не при¬нять его. Ты знаешь мое слово: оно тверже гранита. Через неделю Габриела будет моей.

— Не смей, не смей, негодяй! — вдруг сорвался на крик Федерико, что редко с ним случалось. — Я запрещаю тебе обижать ее.

Но если бы неприятности в «Тропибелле» ограничивались женскими интригами и склоками, недоразумениями между старшим и младшим президентами, то внутреннюю жизнь этого приюта мод можно было бы считать вполне обычной и мирной. К сожалению, здесь порой разыгрывались подлинные трагедии и драмы, которые только по счастливой случайности не заканчивались кровопролитием и смертоубийством. Габриела вынуждена была в них уча¬ствовать.

Этот день начался как обычно и не предвещал неприятных неожиданностей. Габриела с Роксаной собирали свои рисунки и готовились к ежедневному черновому просмотру, когда в их кабинет ворвалась обезумевшая Магали.

— Шефа убивают! — вскричала она не своим го¬лосом. — Я его не пускала… У него пистолет.

Возле президентского кабинета боязливо толпились сотрудники «Тропибеллы», но входить никто не решался. Особенно после рассказов Магали, которая, придя в себя, в который раз повторяла историю о том, как к Рикардо ворвался разъяренный Омар, этот сумасшедший муженек Роксаны, наставил на шефа револьвер и закричал:

— Настал час расплаты. Ты ответишь за свое предательство там, на небесах. И этот Иуда был моим другом!

— О какой расплате ты говоришь, я ничего не понимаю?! Успокойся, Омар, — попытался урезонить его Рикардо. — Будь осторожен с этой штукой, она стреляет.

Предлагали вызвать полицию, но Роксана не хотела и слышать об этом. Это значит, завтра же история попадет в газеты и станет всеобщим достоянием.

— Конечно, если твой муж убьет Рикардо, все об этом узнают, — возмутилась Габриела. — Нужно что–то делать, немедленно!

После ее призыва толпа у кабинета быстро и незаметно растеклась по сторонам. Исчезла и Роксана. Только Габриела ринулась на спасение шефа. Впрочем, угодливости перед начальством в этом поступке не было: точно так же она бы бросилась на помощь любому человеку, даже постороннему. Омар был вне себя от горя и бешенства. Утром ему позвонила какая–то женщина, назвала рогоносцем и сообщила, что младший президент «Тропибеллы» — любовник своей ассистентки.

— А кто твоя ассистентка? — чуть ли не рыдал Омар. — Это моя жена.

— Что здесь происходит? — вошла в кабинет Габриела. — Почему у вас пистолет?

— Не беспокойся, дорогая, это недоразумение! — вдруг неожиданно спокойным голосом заговорил с ней Рикардо, надо признаться, державшийся без тени страха. — Спрячь пистолет, Омар, ты не умеешь им пользоваться, недолго до беды. Ты ошибся. Моя ассистентка — вот эта сеньорита. Правда, Габи? Она моя невеста.

— Да, но… — открыла было рот Габи. Рикардо не дал ей договорить. Он привлек ее к себе и держал в объятиях, демонстрируя Омару степень их близости. Лицо Омара выражало недоверие. Тогда Рикардо надолго приник к ее губам. Поцелуй длился бы до бесконечности, если бы не сопротивление Габриелы. Но, как видно, в поцелуе было достаточно страсти и искренности — Омар заколебался. В его глазах блеснула надежда, бедняга так хотел поверить!

— Это правда, сеньорита, вы его ассистентка? — виновато спросил он.

— Да, но… — неуверенно произнесла Габи.

— Ты понимаешь, что ты натворил, Омар! — перешел из обороны в наступление Рикардо. — Габи — моя невеста, эту девушку я люблю больше всего на свете. Поцелуй меня, радость моя, пускай он увидит, как мы влюблены.

— Простите меня, сеньорита, мне так стыдно, — пробормотал побагровевший Омар и стремглав вы¬бежал вон.

Габриела медленно приходила в себя, все еще не веря, что удалось избежать смертоубийства, и удивляясь то ли легкомыслию, то ли мужественному легкомыслию шефа. А Рикардо выразил Габриеле признательность за помощь и хитро добавил:

— Ты просто прекрасна, дорогая, а поцелуй был изумительный.

— Наглец, циник! — мгновенно воспламенилась Габриела. — Я вместе с тобой обманывала этого несчастного, но по справедливости такого бесстыдника нужно было бы пристрелить. Скажи, тебе не стыдно обманывать друга?

Нет, она не может оставаться здесь ни минуты, сгоряча решила Габриела. Ей вспомнились интриги и ехидные уколы Роксаны и Эстрельи. Эта «Тропибелла» какое–то гнилое болото, и она не хочет, чтобы оно засосало и ее.