Беллисима - [12]

Габриела слабо возражала, но он не хотел слышать т. никаких возражений. Он пошел в атаку: прочил ей большое будущее, да, она станет одним из лучших модельеров страны, у нее столько фантазии, ну а ошибки и неудачи неизбежны для тех, кто делает первые шаги. Она недолго сопротивлялась и сдалась. Они почти помирились. Втайне Габи утешала себя тем, что дала согласие работать в фирме, а не с Рикардо Линаресом.

Рикардо возвращался домой в приподнятом состоянии духа. Это было чувство исполненного долга и тайной гордости, что он совершил благородный поступок. Вот одно из условий счастья, думал он, — жить со спокойной совестью в мире с самим собой и окружающими. В прошлом он пережил столько передряг, но и в будущем, что–то подсказывало ему, их предстоит немало.

О Габриеле он вспоминал как о ребенке — с теплотой и нежностью. У этой сеньориты твердый характер, и, кажется, между ними намечаются затяжные военные действия. Что ж, первое сражение Рикардо как будто бы выиграл.

Глава 5

Первые дни работы в «Тропибелле» оставили в памяти Габриелы пестрый калейдоскоп новых лиц, событий и мелких происшествий. До обеда они с Рикардо, и ведущими модельерами Оскаром и Роксаной обсуждали предстоящий вскоре показ, делали наброски, отбирали манекенщиц и модели. К великой гордости Габриелы, несколько ее новых идей были приняты весьма благосклонно. И Роксане понравились ее эскизы.

— Я предлагаю подиум сделать чуть длиннее обычного, в форме буквы П, — предложила Габриела. — Тогда мы сможем разместить на нем всех манекенщиц сразу и они будут отовсюду хорошо видны.

— Это интересно, замечательно придумано, — загорелся Рикардо. — Все дело в том, успеем ли мы соорудить такой помост.

А недавно в голову Габриеле пришла мысль начинать показ не с купальников, как обычно делали в «Тропибелле», а с нижнего белья. Она второй год разрабатывала эту коллекцию, и у Роксаны давно дожидались своего часа десятки эскизов. Всем очень понравилось это предложение: без сомнения, такое начало вызовет самый жгучий интерес публики.

Их совещание то и дело прерывалось телефонными звонками и потоком бесконечных посетителей к главе фирмы. Габи поняла, что Рикардо не преувеличивал, когда жаловался ей на чрезмерную занятость. Он умел работать с азартом, погружаясь в дела с головой. Но в первые же дни Габриеле открылся совершенно новый, незнакомый Рикардо Линарес.

Падре Лопес звонил ему, чтобы сообщить об очередном заседании благотворительного фонда для сирот. Рикардо был представителем этого фонда и занимался строительством приюта для бездомных детей! Габриела искренне изумилась, узнав об этом, и не смогла скрыть своего изумления.

— Да, я занимаюсь благотворительностью. У меня есть сердце. Это только ты считаешь меня неисправимым злодеем, — шутил Рикардо.

Габриела рассказала ему о бездомных детях из их квартала. У них нет ни отца, ни матери, ютятся они в шалашах, сделанных из картонных коробок, и должны сами зарабатывать себе на пропитание. Рикардо слушал внимательно, даже переспрашивал, и в его гла¬зах она прочла искреннее сострадание и горечь.

— Через год–полтора, когда мы закончим строительство приюта, таких детей больше в городе не будет, — твердо пообещал он.

Отношения между ними чуть потеплели, однако она мягко, но решительно отклонила все попытки Рикардо сблизиться — приглашения подвезти ее домой или пообедать вместе.

Она часто слышала, как он говорит по телефону с матерью, сестрами. Оказывается, он был не только защитником сирот, но и примерным сыном, любящим братом. Габриелу не могло это не тронуть, ведь она сама любила свою семью. В обеденный перерыв, когда все модельеры пили кофе и отдыхали в бассейне, он отправился в магазин купить младшей сестре ранец и все школьные принадлежности.

— Я ее совсем избаловал, мою сестренку, — беспомощно признался он. — Но в этом возрасте столько проблем, не меньше, чем в нашем.

Габриела уже совсем было растаяла, когда он вспомнил Йоли и передал ей привет. Йоли тоже его вспоминала, они успели понравиться друг другу за несколько минут, проведенных у дверей их дома. Даже шестилетнюю девчонку он очаровал, положительно, у него дьявольское обаяние, думала Габриела. Рикардо в ее глазах поднялся на несколько ступенек. Она даже разговаривать с ним стала почти дружелюбно.

Но на другой день она, легонько постучав, вошла в его кабинет с ворохом эскизов и застала его с Эстрельей, красоткой манекенщицей. Они страстно целовались и даже не слышали ее стука. Габриела, лепеча извинения, стремглав выбежала из кабинета. В догонку ей Эстрелья крикнула:

— Стучаться надо громче, дорогая.

Рикардо Линарес был поистине двуликим Янусом.

Он поворачивался к ней то своей доброй, то дьявольской стороной. Черное и белое мирно в нем уживались. Габриела была озадачена, но не собиралась долго ломать голову над причудливым характером своего шефа. У нее были дела поважнее.

Кое какие штрихи к портрету Рикардо Линареса прибавили рассказы Роксаны. Габриела нашла ее в дамском туалете — горько рыдающей. Какой жалкой и потерянной выглядела эта элегантная дама, внушавшая ей робость.

— Придется теперь заново делать макияж, какой ужас, — вглядывалась Роксана в свое отображение в зеркале.