Белая лебедь Васьки Бриллианта. Часть 1 - [44]

Качнулся людской строй и двинулся. Сотни ног обутых кто в валенки, кто в сапоги, кто в ботинки, а кто в резиновые боты, замесили измятую рыжую глину. О, эти тысячи ног! Какими же усталыми они были! И про владелицу каждой жалкой обувки, можно было написать сагу страданий, да только никому это было не нужно.

Над колонной разнесся звук, напоминающий выдох, исторгшийся из истерзанных грудей, истосковавшихся по мужской ласке. Строй зэчек напоминал скорбную похоронную процессию, если бы не шанцевый инструмент, закинутый на плечи.

— Я передала Арсению «малявку». Может быть, уже скоро, они с Василием выдернут нас — тихо проговорила Ирина, вплотную приблизившись к тяжело бредущей в строю женщине.

— Ты бы забрала меня в свой барак, я чувствую что «Жучка» готовит западню мне, чтобы отомстить.

— Потерпи немного, на днях тебя переведут, я уже включила тебя в список. А пока возьми вот это.

Ирина незаметным движением сунула в руку Зое леденящий предмет.

«Нож»! — догадалась она.

Зоя радостно блеснула завлажневшими глазами.

— Спасибо!

— Спрячь!

— Но как я…

— На вахте тебя обшманают поверхностно. Только не «ведись». Все будет нормально — шепнула Ирина в самое ухо Зои.

Колонна зэчек, закутанная в бушлаты, в ватных штанах, со стороны казалась колыхающейся неуклюжей серой лентой, извилисто ползущей по темному снегу от сопки к сопке. Конвоиры с трудом успевали вслед за бегущими бабами и кричали:

— Не бежать!

— Реже шаг!

Однако устремившиеся к зоне бабы, плохо слушали солдат. Им хотелось быстрей в свет барака, к своим нарам, где можно будет упасть навзничь и вытянуть изнеможенные тела. Они семенили, то и дело, скользя и оступаясь на истоптанной дороге, в предвкушении теплой баланды и вкуса пайкового хлеба, пока прямо из-за очередной сопки не вынырнула их гигантская освещенная пересылка.

Вот и вахта!

— Колонна, стой! — раздался громоподобный голос.

Буран уже набрал силу, и огромные снежинки роем носились в воздухе, затмевая видимость: вышки, ворота вахты, столпившиеся офицеры — все расплывалось в белой мгле, в свете болтающихся грозя оторваться фонарей.

Заключенные пятерками заходили в предзонник и становились на «шмон».

Солдаты работали шустро, им тоже хотелось поскорее закончить. Как только Зоина пятерка шагнула на линию, и их стали обыскивать, ВОХРовец принялся громко выкрикивать фамилии.

— Я!

— Я!

— Я!

— Я!

— Я!

«Господи Всемогущий спаси меня и сохрани!» — мысленно молила Бога Зоя, пока охранник обхлопывал ее.

— Пятерка, вперед!

Пятеро, усталых женщин, втянув шеи в плечи, в полубредовом состоянии, шагнули за линию проверки и встали в затылок уже прошедшим процедуру «шмона».

— «Господь Милостивый! Спасибо тебе!» — поблагодарила Зоя. Ее выцветшие на морозе губы, не прекращая шептали одну и ту же фразу.

В лагере, куда зэчки вернулись вечером с работы, как всегда первыми вымылись блатнячки, истратив на себя всю собранную дневальными воду, так что большинству женщин ничего не оставалось, как только размазать грязь по лицам. Невообразимо ныла изнуренная спина, было больно и беспросветно, хотелось закрыть глаза и зарыдать, но вместо этого измотанная Зоя вынуждена была слушать, заскучавшую в теплом бараке «Жучку», гнусавым голосом с азартом трещавшую своим собеседницам историю, как однажды им удалось затянуть к себе в «схрон» зоновского мужичка.

— Это было на обьекте, под Саратовым. Мы там вырыли тайник, такой, что будешь специально искать его и не найдешь. И однажды, когда зэки рыли траншею, мы с подругой заманили одного заморыша к себе в «хавиру». Ну, мы накормили его, напоили и спрятали в тайнике. Я ему прямо сказала — откормим тебя и будешь по очереди оприходывать нас двоих. Он согласился, даже не размышляя.

— Еще бы! — послышался смех прихлебательниц.

— Стоял — то хоть у него?

— О — о-о, еще как!

— Где-то я уже слышала такую историю.

— Нет. Там мужик со всем бараком баб жил.

— А в тайнике вдвоем-то не тесно было?

— Там ведь не развернешься!

— Ха-ха-ха-ха!

— Слушайте и не шиздите — заорала уязвленная «Жучка».

— Так вот! — добившись всеобщего внимания, продолжила она — Он хоть и тесный был, но в рост человека. Набросали мы ему туда тряпья разного, чтобы спать мог, ведро для надобностей поставили, ну и жрачку дали. Он ночь там спит, а днем мы приходим на обьект и сразу-же по очереди к нему спускаемся. И так три месяца! Представляете? Но потом кто-то нас сдал. Видно сучки барачные учуяли мужицкий дух, что шел от нас и зависть их схавала. Нагрянули солдаты с собаками и вытащили «мухомора» из ямы.

— Наказали его бедного?

— Говорят дали шесть месяцев БУРа. А нам с подельницей по два влепили. Вот так!

— А у нас на обьекте в Москве, как-то загнали в помощь целую бригаду мужиков — принялась повествовать другая блатнячка.

— И что дальше?

— Рассказывай.

— Не томи бля…

— Мы строили высотку. И значит, дело было так. Нужно было сдавать обьект, мы не успевали штукатурить, а еще перегородки не были выложены. И тут в один из дней заваливают мужики — человек пятьдесят. Что тут началось, бабы! Все разбежались по этажам, по всей высотке. ВОХРы орут, стреляют, да кого найдешь! Во всех комнатах сношаются, кто с кем, пока не утолили жажду, а уж потом обмен пошел. Двое суток не могли нас выгнать из здания, шум стоял такой — что мама родная!