Баня в полночь - [61]
3. Календарные предсказания
Во всем мире времена года ассоциируются с определенными работами или погодными условиями. В Древней Греции παραπήματα предсказания основывались на времени восхода различных звезд и соответствующих календарных датах. Эта традиция нашла отражение в книжности поздней Византии, средневекового исламского и латинского мира[72]. Малое количество текстов такого рода, известных на Руси, не означает, однако, что здесь не разделяли очень сходную (или упрощенную) общеевропейскую традицию сопоставлять погодные изменения или время начала сельскохозяйственных {197} и иных работ с датами христианского календаря. Каждый день в народном церковном календаре, принятом на Руси, имел двойное название: первая его часть обычно представляла собой имя христианского святого, а вторая была связана либо с погодой, либо с указанием на время, подходящее для начала или завершения какого-либо вида сельскохозяйственных работ, либо с другими важными моментами годового хозяйственного и аграрного цикла[73]. Можно полагать, что И.А. Гончаров в знаменитом романе «Обломов» (1859) передает свои наблюдения за русской провинциальной жизнью, когда пишет: «Они вели счет времени по праздникам, по временам года, по разным семейным и домашним случаям, не ссылаясь никогда ни на месяцы, ни на числа»[74]. Естественно, что в такой большой стране, как Россия, территория которой охватывает разные климатические пояса, эти названия нередко имеют региональный характер.
Приведем несколько примеров:
Спиридон солнце-поворот (солноворот, солнцеворот) — 12 декабря (т.е. зимнее солнцестояние).
Василий солноворот — 1 января (версия приведенного выше названия, в которой календарная дата солнцестояния зафиксирована весьма приблизительно). Персонификацией этого праздника может быть Мороз Васильевич, которого приглашали отведать новогодней каши, чтобы он не приходил летом[75].
Аксиния-полухлебница — 24 января, когда уже использована половина всех зимних запасов зерна.
Алексей-с-гор-вода, Алексей-пролей-кувшин — 17 марта.
Лукерия-комарница — 13 мая, в этот день появляются комары[76].
Лукьян-ветреник — 3 июня, день, когда гадали по ветру и произносили заговоры на дождь; заведомо несчастливый[77].
Параскева Пятница — 28 октября, начало обработки льна (прядение).
Эти названия календарных дат являются не столько прогностическими, сколько популярными мнемоническими приемами, основанными на опыте и обеспечивающими общепонятную структуру года сельской общины. Там, где земледельческие работы носили общинный характер, принятая дата начала сбора урожая, например, имеет очевидное общественное значение. Названия таких значимых дней могут включать элементы предсказания. Прогнозы, связанные с погодой, в России, как и везде, нередко «встраиваются» в пословицы и поговорки: лед весенний тонет — {198} на тяжелый, бесхлебный год[78]; отправляться в дорогу во время дождя — к удаче[79]; коли в кутью тропинки черны, то урожай на гречу[80]. Предсказания часто имеют форму двучастного стиха с ударением на каждой части, нередко рифмованного или полурифмованного, и также сочетаются с предсказаниями, относящимися к определенной дате. Иногда используется каламбур, суггестивная рифма или народная этимология (что Н.И. Толстой называл «этимологической магией»)[81]: «Борис и Глеб сеют хлеб» — рифмованный «аграрный» мнемонический прием; «Федор Студит землю студит» — примета, относящаяся к 3 ноября, основана на омонимии имени Студит и глагола студить (3-е л. ед.ч.); «Василий Парийский землю парит» (12 апреля) — простая игра слов. С помощью того же самого принципа объясняется, почему св. Касьян «косо глядит» (т.е. приносит несчастье; подробнее о св. Касьяне см. гл. 2.5); отчего кузнецы не работают в день св. Кузьмы (Косьмы); почему в день св. Федула дует ветер; почему на праздник св. Симона Зилота нужно собирать болотные травы («На Симона Зилота собирай зелья из болота»); почему св. Луку (7 сентября) поминают в охотничьих заговорах и присловьях, касающихся торговли луком (лук в значении «оружие» и «растение»); и почему к св. Тихону обращаются в лечебных заговорах, чтобы успокоить (утишить) боль (Тихон-тихий)[82]. Сходная связь понятий наблюдается в поверье, будто погода, которая установилась на день Сорока Мучеников (9 марта), продержится сорок дней[83].
В большинстве случаев прогнозирование принимает форму предсказания погоды на целый сезон или видов на урожай исходя из погодных условий, наблюдаемых в определенный день (скажем, на св. Евдокию (Авдотью) — 4 августа, Аксинию — 24 января, на Благовещение — 25 марта), точно так же как и в наиболее известных английских приметах (дождь на день св. Свитуна — St. Swithun's day). Типичный пример такого рода: «Платон да Роман кажут зиму нам» (1 декабря). В.И. Даль в своем фундаментальном собрании русских пословиц приводит большое количество примет по дням (с. 129-165), сельскохозяйственных примет (с. 166-174), сезонных и погодных предсказаний (с. 175-185)
«История феодальных государств домогольской Индии и, в частности, Делийского султаната не исследовалась специально в советской востоковедной науке. Настоящая работа не претендует на исследование всех аспектов истории Делийского султаната XIII–XIV вв. В ней лишь делается попытка систематизации и анализа данных доступных… источников, проливающих свет на некоторые общие вопросы экономической, социальной и политической истории султаната, в частности на развитие форм собственности, положения крестьянства…» — из предисловия к книге.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
На основе многочисленных первоисточников исследованы общественно-политические, социально-экономические и культурные отношения горного края Армении — Сюника в эпоху развитого феодализма. Показана освободительная борьба закавказских народов в период нашествий турок-сельджуков, монголов и других восточных завоевателей. Введены в научный оборот новые письменные источники, в частности, лапидарные надписи, обнаруженные автором при раскопках усыпальницы сюникских правителей — монастыря Ваанаванк. Предназначена для историков-медиевистов, а также для широкого круга читателей.
В книге рассказывается об истории открытия и исследованиях одной из самых древних и загадочных культур доколумбовой Мезоамерики — ольмекской культуры. Дается характеристика наиболее крупных ольмекских центров (Сан-Лоренсо, Ла-Венты, Трес-Сапотес), рассматриваются проблемы интерпретации ольмекского искусства и религиозной системы. Автор — Табарев Андрей Владимирович — доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института археологии и этнографии Сибирского отделения РАН. Основная сфера интересов — культуры каменного века тихоокеанского бассейна и доколумбовой Америки;.
Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.
Книга для чтения стройно, в меру детально, увлекательно освещает историю возникновения, развития, расцвета и падения Ромейского царства — Византийской империи, историю византийской Церкви, культуры и искусства, экономику, повседневную жизнь и менталитет византийцев. Разделы первых двух частей книги сопровождаются заданиями для самостоятельной работы, самообучения и подборкой письменных источников, позволяющих читателям изучать факты и развивать навыки самостоятельного критического осмысления прочитанного.
В апреле 1920 года на территории российского Дальнего Востока возникло новое государство, известное как Дальневосточная республика (ДВР). Формально независимая и будто бы воплотившая идеи сибирского областничества, она находилась под контролем большевиков. Но была ли ДВР лишь проводником их политики? Исследование Ивана Саблина охватывает историю Дальнего Востока 1900–1920-х годов и посвящено сосуществованию и конкуренции различных взглядов на будущее региона в данный период. Националистические сценарии связывали это будущее с интересами одной из групп местного населения: русских, бурят-монголов, корейцев, украинцев и других.
Коллективизация и голод начала 1930-х годов – один из самых болезненных сюжетов в национальных нарративах постсоветских республик. В Казахстане ценой эксперимента по превращению степных кочевников в промышленную и оседло-сельскохозяйственную нацию стала гибель четверти населения страны (1,5 млн человек), более миллиона беженцев и полностью разрушенная экономика. Почему количество жертв голода оказалось столь чудовищным? Как эта трагедия повлияла на строительство нового, советского Казахстана и удалось ли Советской власти интегрировать казахов в СССР по задуманному сценарию? Как тема казахского голода сказывается на современных политических отношениях Казахстана с Россией и на сложной дискуссии о признании геноцидом голода, вызванного коллективизацией? Опираясь на широкий круг архивных и мемуарных источников на русском и казахском языках, С.
Что происходит со страной, когда во главе государства оказывается трехлетний ребенок? Таков исходный вопрос, с которого начинается данное исследование. Книга задумана как своего рода эксперимент: изучая перипетии политического кризиса, который пережила Россия в годы малолетства Ивана Грозного, автор стремился понять, как была устроена русская монархия XVI в., какая роль была отведена в ней самому государю, а какая — его советникам: боярам, дворецким, казначеям, дьякам. На переднем плане повествования — вспышки придворной борьбы, столкновения честолюбивых аристократов, дворцовые перевороты, опалы, казни и мятежи; но за этим событийным рядом проступают контуры долговременных структур, вырисовывается архаичная природа российской верховной власти (особенно в сравнении с европейскими королевствами начала Нового времени) и вместе с тем — растущая роль нарождающейся бюрократии в делах повседневного управления.
В начале 1948 года Николай Павленко, бывший председатель кооперативной строительной артели, присвоив себе звание полковника инженерных войск, а своим подчиненным другие воинские звания, с помощью подложных документов создал теневую организацию. Эта фиктивная корпорация, которая в разное время называлась Управлением военного строительства № 1 и № 10, заключила с государственными структурами многочисленные договоры и за несколько лет построила десятки участков шоссейных и железных дорог в СССР. Как была устроена организация Павленко? Как ей удалось просуществовать столь долгий срок — с 1948 по 1952 год? В своей книге Олег Хлевнюк на основании новых архивных материалов исследует историю Павленко как пример социальной мимикрии, приспособления к жизни в условиях тоталитаризма, и одновременно как часть советской теневой экономики, демонстрирующую скрытые реалии социального развития страны в позднесталинское время. Олег Хлевнюк — доктор исторических наук, профессор, главный научный сотрудник Института советской и постсоветской истории НИУ ВШЭ.