Банк. Том 2 - [94]

— Да, те кто большей частью руками пашет. Соответственно, переход из группы в группу — дело, как минимум, довольно затруднительное. Из пятой группы в четвертую можно перейти, только крепко подучившись или наработав большой опыт, да и голова на плечах нужна. Из четвертой можно попробовать ломануться в третью, но там сожрут, скорее, даже во вторую реальнее попасть, но тут нужны и незауряднейшие организаторские способности и дельная первоначальная идея одновременно, а это очень нечасто. Из третьей во вторую, впрочем, еще малореальнее… А уж как попасть в первую… это совсем непросто…

— Ну… что-то в этой теории явно есть. И все ясно даже по жизни — на уровне банальной житейской логики вполне понятно, чем отличается дворник от инженера и от артиста…

— Да это ж еще не вся теория, там и взаимоотношения этих групп рассмотрены. А они отнюдь не простые. Так как промышленники под финансистов обычно втихаря копают, то финансисты начинают пытаться заручиться поддержкой третьей группы, чтобы они удовлетворяли спрос пятой на зрелища и науськивали их на злых промышленников, которые тех заставляют ходить на работу. Побочным следствием этого является либерализация нравов, планку которых поднимает, а, вернее, опускает третья группа. В России эта подкормка деньгами от финансистов не сильно развита, тут указанное деление еще не очень просматривается, но на Западе — оно видно четко. Кормить третью группу финансистам — проще простого, денег напечатал и вперед. Соответственно, промышленники стараются заручиться поддержкой четвертой группы, которая претендентов на их зарплаты, но не умения из пятой, мягко говоря, недолюбливает.

— Это точно…

— Ну оно все вот так и качается. Когда финансисты вовсю закармливают третью группу и сыпят вниз свеженапечатанные деньги, пятая группа, вместо того, чтобы работать, начинает, образно говоря, самовыражаться вместо работы. Однако, от выпуска лишних денег финансисты подкашивают не только сами себя, но и всю экономику, маятник качается в обратном направлении и наступают кризис, дисциплина, откат от либерализма, прореживание разных певичек, причем силами их же коллег по цеху из-за сокращения кормовой базы, внезапное понимание того, что в задницу — это противоестественно и прочие сопутствующие явления.

— Сдается мне, скоро это наступит. Либерализма и свободы творчества, а вернее, говнометания вне всяких приличий, стало ну слишком до хрена.

— Да я сам это понимаю и даже до прочтения этой теории всегда старался нормальные отношения с промышленниками иметь. Несмотря на то, что у нас это деление пока очень малозаметно. А вот в штатах — так невооруженным глазом, если хоть слегка присмотреться. К тому же, я, да и мои коллеги по цеху, пока что условные финансисты.

— Это еще почему?

— Вот если б мы печатали доллары, мировую валюту, тогда бы и были настоящими, а так — увы. Кстати, сейчас мне подумалось, что причина слабого разделения на эти группы у нас может быть именно в этом. Хотя, может и в недавней перетряске нашего общества дело…

— Мда… Быть бы мне в четвертой группе и раньше, пожалуй…

— А ведь хорошую тему ты, Коля, поднял… Пожалуй, последние три группы в советское время были теми же. С третьей вот только содержание было не совсем то, пошире… А вот верхние две — пожалуй, другими. Ни финансистов, ни промышленников в нынешнем понимании этого слова не было.

— Гм… дайте подумаю? Партийные, ясное дело, отнюдь не все, а только высокопоставленные и завскладами с товароведами?

— По смыслу верно. Да и по жизни, пожалуй, тоже… Верхняя группа спускала деньги, премии, звания народных и заслуженных, должности представителям третьей от имени партии и государства. Грызня там внизу за все это стояла, поди, такая же, как сейчас за гастроли где-то или роли в фильме.

— Знали бы тогда наверху, сколько прикормленных ими людей после перестройки начнет обличать прежние времена за все в большинстве выдуманные грехи и отсутствие свободы творчества…

— Что только подтверждает извечную продажность всей этой шайки.

— А что имелось в виду под содержанием пошире?

— Ну, тогда в третьей группе было сильно много народу, который сейчас оказался или в четвертой, или в пятой. Ансамбли песни и пляски и театры в каждой области и все такое прочее. Кроме того, в союзе писателей их всех было аж 10000 штук, да и в других профессиях имелось немало прочей подобной публики, писавшей идеологически выдержанные книги, картины да и все прочее.

— Толку от почти всех было явно не очень… Судя по скорости развала Союза.

— Это верно, сумма хоть бесконечного числа нулей единицу не даст ну никак. А насчет второй группы… Роль денег тогда была намного меньше, работали все, с голоду на любую зарплату помереть было нельзя, но свято место пусто не бывает. Народец приспособился и вместо денег стал пытаться зарабатывать на контроле потока товаров. Верхней группе это было недопустимо идеологически, да и ненужно…

— Ага, те пресловутые партийные привилегии, на которые сейчас и без слез не взглянешь. А орали-то про них…

— Именно. Соответственно, свято место пусто не бывает и товарный поток начала контролировать вторая группа, которая сейчас не то, чтобы в четвертой — многие из нее вообще в пятой ошиваются. Сторожа на складах и то дефицит под видом усушки-утруски тырили, становясь при этом очень важными персонами. Сам этот дефицит, кстати, совершенно очевидно был создан никакими не происками империалистов, а этими же самыми людьми. Для поднятия собственной значимости. И как же все это жалко и мелочно смотрится всего-то через десяток с небольшим лет…