Банджо-блюз - [7]

– Это было легче, чем вы могли бы ожидать. Да кто только не завоёвывал этот город: персы, Александр Македонский, греки, кушаны, Тамерлан, один или два амира, красные...

– Мит... Ганс Питер, заткнись, – прошипел Маклауд.

– Дай ему рассказать, – запротестовал Джо. Он притворялся более пьяным, чем был на самом деле. Митос видел его насквозь, но решил не выводить на чистую воду. Он любил поговорить.

– Что ж, – продолжил он, – тогда город, конечно же, звался Кабур. – Но история так и не была рассказана. Входная дверь отворилась, и в бар вошёл Рашид. Он был связным Митоса в лагере боевиков: механик, археолог-любитель, обладатель двух благочестивых красавиц дочерей и бороды, которой позавидовал бы пророк Мухаммед.

Отель «Палас», разумеется, не был запретным для афганцев местом. Как он мог, если американцы были здесь в качестве освободителей. Это называлось старым добрым колониализмом, хотя теперь все делали вид, что не признают его. Но, кроме обслуживающего персонала, здесь афганцев не было. Когда Рашид вошёл, разговор прервался, и он понял это.

– Рашид, – произнёс Митос, заполняя неловкую паузу, – друг мой, надеюсь в лагере ничего не случилось?

Рашид мельком взглянул на стакан в его руке, отвёл взгляд и ответил:

– Нет, не в лагере. Случилось с моим сыном, доктор. Он болен, и я пришёл, чтобы вы осмотрели его в моём доме.

У Рашида не было сыновей.

– Как только допью своё пиво, – мягко отозвался Митос. Рашид запротестовал, и Маклауд напрягся. – А в чём проблема? – спросил Митос, только чтобы потянуть время.

– Проблемы с желудком, и его лихорадит. Сильно... он совсем плох, – для человека, чья жизнь зависела от обмана, Рашид был отвратительным лжецом, – ты придёшь?

Митос мог отказаться, но это была бы чистая победа Маклауда.

– Конечно, – ответил он, – ты приготовил для меня вознаграждение?

– Ты попадёшь в рай, где тебя будет ждать множество девственниц, чтобы уважить, – ответил Рашид, словно пародировал талиба. Для фанатика он обладал неожиданно острым чувством юмора. Иногда было сложно не забыть, что этот человек способен прийти на людный рынок обвешанным двенадцатью фунтами С-4: – Да, конечно, я заплачу, доктор.

Маклауд настороженно смотрел то на одного из них, то на другого. Джо уставился в свой стакан с пивом. Только они двое поняли шутку, но отчего-то Митос думал, что это не мешает остальным догадываться, о чём идёт речь.

– Не ждите меня, – предупредил он обоих, затем улыбнулся Маклауду. Спустя мгновенье Мак улыбнулся в ответ, и если от этого сердце Митоса и ёкнуло, он не подал вида.

Если бы у Маклауда всё ещё оставались его косы, Митос с удовольствием макнул бы их в чернильницу. Пиво закончилось. Он осторожно поставил пустой стакан на стол и вышел из бара вслед за Рашидом.

Они нарушали комендантский час. Хотя у Митоса и были документы медика, он всё равно рисковал нажить неприятности. И они заключались не в том, что их могли задержать, а в том, что могли застрелить без предупреждения бравые вояки, которые справедливо полагали, что все люди в темноте одинаковы. Они с Рашидом передвигались в ночи так тихо, как это было возможно.

Их не заметили и не пристрелили. Небольшой домик Митоса был пуст. К нему приходила женщина, чтобы наводить порядок, но на ночь она уходила домой. Медицинские инструменты были в двух запертых чемоданчиках в спальне.

– Пулевое ранение? – спросил он, и Рашид кивнул.

– В живот, – добавил он, показывая обеими руками место. – Вот сюда, – он выглядел так, словно изображал женщину на последних месяцах беременности. Митос взял с собой обычный в таких случаях набор: хирургические щипцы, марлевые салфетки, тампоны, хирургические нитки, комплект для переливания крови, антибиотики, лидокаин и наркоз.

Последний раз, когда он учился медицине, это было в Лондоне, и тогда только начинали исследовать группы крови. Бессмертные всегда были универсальными донорами. Митос с удовольствием бы выяснил, что это означает, если вообще что-то означало. Медицина с тех пор сделала огромный скачок в развитии, но основы остались прежними. Держаться на плаву было несложно, понимая принципы, а он всегда был в этом хорош. Да и здесь всё равно никто ничего не заметит.

Митос отдал одну из сумок Рашиду, вторую перекинул через плечо, и они отправились в путь. Дом Рашида был тёмным, даже слишком, но это потому что окна занавешены. Ночью в этой части города не было электричества, но масляные лампы обеспечивали тусклый, тёплый свет. На кухне столпилось, помимо его дочерей, около полудюжины человек. Раненый лежал на столе.

Когда Митос вошёл, они все разом заговорили. Налёт на американские казармы, прекрасная акция возмездия, слышал ли об этом Митос? Это будет в новостях даже в Америке, и они сбегут, как трусливые псы... Никому в Штатах не было дела до Афганистана, но Митос этого не сказал.

Эти люди имели весьма призрачное отношение к Аль-Каиде. Их малочисленные, плохо организованные рейды только продлевали войну, а смерти были бесполезными. Этого он тоже не сказал. Возможно, стоило бы, он говорил вещи и похуже людям, к которым испытывал куда бόльшую симпатию.