Балтийская легенда - [21]
Выбежав на верхнюю палубу, Лобадин задержался у люка. Пропуская мимо себя матросов, он напутствовал:
— Живей прочищайте палубу, занимайте выходы! Старайтесь без кровопролития, берите офицеров в плен.
Лобадин бросился выручать Оскара.
Среди офицеров началась паника. Они бестолково метались по внутренним помещениям кормовой части корабля. Некоторые попытались оказать сопротивление, но были сметены матросской волной. Одним из первых был убит вахтенный начальник мичман Зборовский. Затем пронесли в каюту тяжело раненного Мазурова.
Скоро выстрелами через люки почти все офицеры были загнаны в каюты, кают-компанию и на кормовую батарею. Единственная возможность не попасть в руки матросов — бежать на командирском катере, который стоял под кормой.
Дабич первым покинул крейсер. За ним на катер снесли тяжелого раненного Лозинского. На адмиральском балконе, с которого спускались по шторм-трапу беглецы, появились мичманы Сакович и Крыжановский.
— Господа офицеры, — обратился Крыжановский, — подождите, мы сейчас принесем раненого капитана второго ранга Мазурова.
— Ждать больше не можем, — ответил Дабич. — Садитесь, или мы отваливаем!
— Я отказываюсь ехать, — заявил Сакович.
— Я тоже, — добавил Крыжановский.
Шум заработавшего винта был ответом. И сразу же с верхней палубы раздался голос:
— На баркасе, на шкентель!
Катер продолжал двигаться.
— На баркасе, стой! Будем стрелять!
Загремели винтовочные выстрелы. Катер не останавливался. Напротив, он набирал ход.
Лобадин с несколькими матросами бежал по внутренним переходам. Вот и кают-компания. Миновали ее. На ощупь определили: начинается кривой борт. Зажегся свет. В коридорчике перед офицерской ванной комнатой лежал убитый Тильман.
В дверях показался Оскар.
— Ося! Ты жив! — обрадовался Лобадин. — Скорее к нашим!
На верхней палубе первым они встретили Григорьева.
— С офицерьем покончено! — воскликнул он. — Крейсер в наших руках!
— Наконец-то! — Оскар крепко пожал матросу руку. — Надо засечь этот светлый час!
— Сколько на твоих? — спросил Григорьева Лобадин.
Матрос проворно вытащил серебряные часы:
— Уже половина третьего.
— А склянок не слышно, — заметил Лобадин. — Непорядок…
С кормы донеслись крики и выстрелы.
— Драконы удирают на катере, — прибежал Котихин.
— Выпускать их нельзя! — Лобадин поспешил к корме.
Катер с офицерами находился уже в трех кабельтовых.
— Прекратить стрельбу! Надо ударить из орудия. Быстрее несите к «гочкису» снаряды! — приказал Лобадин, а сам побежал вдоль борта. — Фельдфебель Старостин! — крикнул он вниз, где стоял паровой рабочий катер.
— Есть Старостин!
— Подать катер к трапу!
— Паров маловато.
— Выполняйте приказ!
Вдруг с кормы донеслось:
— Драконы тонут!
Море серело, и можно было разглядеть, что катер, получив пробоины, зарывается носом. Оружейный огонь по беглецам прекратили. С крыла кормового мостика притащили тридцатисемимиллиметровую пятиствольную пушку на деревянной тумбе. Орудие установили на носу парового катера.
— Богданов, за офицерами! — распорядился Лобадин.
Матросы поспешно уселись в катер и устремились в погоню. Командирский баркас еле двигался, погружаясь в воду. Вот он застыл на месте, сев на мель.
С него стали прыгать офицеры, спеша вброд добраться до берега. Богданов нажал на спуск. Выстрел. Поворот рычага — и сработавший ствол отошел по барабану влево, а на его место заступил другой. И сразу новый выстрел. Снаряды один за другим легли около катера.
Офицеры, бросив в катере на произвол судьбы умирающего командира крейсера, выбрались на берег и скрылись в лесу. Вдогонку им Богданов сделал подряд три выстрела, опорожнив магазин пушки.
Под красным флагом
Около пяти часов утра горнист сыграл «большой сбор». До побудки оставалось больше часа, но никто не удивился неурочному сигналу. Корабль не спал. Да и кто мог заснуть, если всего два часа назад на корабле сбросили ненавистную офицерскую власть! Не остывшие от возбуждения матросы собирались кучками на палубах, в жилых помещениях и с озаренными радостью лицами говорили о победе, обсуждали, кто как вел себя во время восстания.
Не успел еще умолкнуть горн, как команда высыпала на верхнюю палубу.
— Проходи, ребята, на бак. Митинг будет, — оповещали всех члены партийного комитета.
Около полубака, который, словно огромная трибуна, громоздился над палубой, в группе комитетчиков стоял Лобадин.
— Смотри, братва, — проговорил подошедший матрос, — наш Лукьяныч-то припарадился: на ремне наган в офицерской кобуре. Чем не командир?
— Кому же теперь командовать крейсером, как не ему, — поддержал товарищ. — Лобадин всем головам голова!
— А рядом с ним кто? Не наш вроде…
— Товарищ Оскар, от ревельских рабочих…
— Большевик. На «Потемкине» был…
— Да ну!
Лобадин поднялся на несколько ступенек левого трапа, ведущего на полубак. Матросская масса уже запрудила носовую часть верхней палубы.
Впереди собрался почти весь основной экипаж крейсера. Революционные моряки сжимали в руках винтовки, иные заткнули за пояс револьверы. В первых рядах царило оживление. Поодаль сгрудились главным образом ученики. Нефед перевел взгляд дальше. Молча, сторонясь всех, по двое, по трое стояли кондуктора. На лицах полная безучастность, словно на корабле ничего не произошло. «О чем они думают?..» Размышления Лобадина прервал двойной удар корабельного колокола.
Монография посвящена одной из ключевых фигур во французской национальной истории, а также в истории западноевропейского Средневековья в целом — Жанне д’Арк. Впервые в мировой историографии речь идет об изучении становления мифа о святой Орлеанской Деве на протяжении почти пяти веков: с момента ее появления на исторической сцене в 1429 г. вплоть до рубежа XIX–XX вв. Исследование процесса превращения Жанны д’Арк в национальную святую, сочетавшего в себе ее «реальную» и мифологизированную истории, призвано раскрыть как особенности политической культуры Западной Европы конца Средневековья и Нового времени, так и становление понятия святости в XV–XIX вв. Работа основана на большом корпусе источников: материалах судебных процессов, трактатах теологов и юристов, хрониках XV в.
В книге расследованы тщательно замалчиваемые события недавней истории. Перед Второй мировой войной сионистское лобби Запада вступило в сговор с Гитлером. Нацистская Германия за помощь в захвате Европы должна была освободить от англичан Палестину и насильно переселить туда европейских евреев. С целью сделать этот процесс необратимым немцы, по сговору с сионистами, проводили «особую» политику в отношении евреев на оккупированных Германией территориях. За эту книгу автор был привлечен к уголовной ответственности.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга "Под маской англичанина" формально не является произведением самого Себастьяна Хаффнера. Это — запись интервью с ним и статья о нём немецкого литературного критика. Однако для тех, кто заинтересовался его произведениями — и самой личностью — найдется много интересных фактов о его жизни и творчестве. В лондонском изгнании Хаффнер в 1939 году написал "Историю одного немца". Спустя 50 лет молодая журналистка Ютта Круг посетила автора книги, которому было тогда уже за 80, и беседовала с ним о его жизни в Берлине и в изгнании.
В интересной книге М. Брикнера собраны краткие сведения об умирающем и воскресающем спасителе в восточных религиях (Вавилон, Финикия, М. Азия, Греция, Египет, Персия). Брикнер выясняет отношение восточных религий к христианству, проводит аналогии между древними религиями и христианством. Из данных взятых им из истории религий, Брикнер делает соответствующие выводы, что понятие умирающего и воскресающего мессии существовало в восточных религиях задолго до возникновения христианства.
Роман о тех, кто в погоне за «длинным» рублем хищнически истребляет ценных и редких зверей и о тех, кто, рискуя своей жизнью, встает на охрану природы, животного мира.
Традиционный сборник остросюжетных повестей советских писателей рассказывает о торжестве добра, справедливости, мужества, о преданности своей Родине, о чести, благородстве, о том, что зло, предательство, корысть неминуемо наказуемы.
Между следователем Станиславом Тихоновым и рецидивистом Лехой Дедушкиным давняя и непримиримая борьба, и это не просто борьба опытного криминалиста с дерзким и даровитым преступником, это столкновение двух взаимоисключающих мировоззрений.
Роман А. и Г. Вайнеров рассказывает читателю о том, как рождались такие уникальные инструменты, как скрипки и виолончели, созданные руками величайших мастеров прошлого.Вторая линия романа посвящена судьбе одного из этих бесценных творений человеческого гения. Обворована квартира виднейшего музыканта нашей страны. В числе похищенных вещей и уникальная скрипка «Страдивари».Работники МУРа заняты розыском вора и самого инструмента. Перед читателем проходит целая галерея людей, с которыми пришлось встречаться героям романа, пока им не удалось разоблачить преступника и найти инструмент.