Балтийская легенда - [20]

Перед сном отец Клавдий вышел на верхнюю палубу. Он медленно прогуливался на шканцах, видимо кого-то поджидая. Вот от кормовой надстройки отделилась фигура:

— Батюшка!

— Кто это?

— Тильман.

— Слушаю, сын мой.

— Прошу предупредить господина капитана второго ранга Мазурова, — зашептал Тильман почти в самое ухо священника, — что я хочу прийти сегодня в час ночи к нему в каюту. Очень важное дело.

— Передам твою просьбу. Иди с богом.

Тильман скрылся так же бесшумно, как и появился.

Отец Клавдий еще немного постоял и, вздыхая, побрел к каюте старшего офицера. «Вот ведь немец, колонист из Бессарабии, — размышлял он о Тильмане, — а службу царю несет верно, не чета иным нашим, православным…».

Тесное таранное помещение, находившееся в носовой части жилой палубы, куда не только офицеры, но и кондуктора обычно не заглядывали, было заполнено матросами. Шло собрание корабельной большевистской организации. Оно началось сразу после отбоя. Председательствовал Лобадин. Рядом с ним сидел Оскар Минес, одетый в матросскую форму, в бескозырке с ленточкой учебно-артиллерийского отряда. Он только что тайно прибыл на крейсер с «Абрека», вместе с артельщиками, доставившими провизию. Обсуждалась полученная Гавриловым телеграмма о восстании в Свеаборге.

Все сознавали сложность положения: сигнала о восстании так рано никто не ждал; к выступлению не были готовы ни корабли отряда, ни рабочие Таллина. На собрании выявились две точки зрения. Одни матросы высказывались за немедленное выступление; другие, более осторожные, не советовали спешить, предлагали прежде запросить Свеаборг и Кронштадт, узнать, как там идут дела. Духота в помещении стала невыносимой. Оскар предложил:

— Сделаем перерыв. Тем временем соберется партийный комитет и решит, что делать. Его решение обсудим сообща.

С Оскаром согласились. Люди стали расходиться. Когда в помещении осталось несколько матросов, показался Мазуров. Его сопровождал караул. Узнав от Тильмана, что на крейсере появился посторонний, старший офицер приказал поручику Высоцкому обойти машинное и кочегарное отделения, а сам спустился в носовую часть корабля.

— Переписать всех! — приказал Мазуров караульному начальнику и направился в жилое помещение.

На одной из коек старший офицер увидел двух матросов. Один был маляр Козлов, второго Мазуров в лицо не знал.

— Кто такой?

— Кочегар номер сто двадцать два, — доложил неизвестный.

— Такого номера среди наших кочегаров нет, — усмехнулся Мазуров. — Караул, взять его!

Оскара схватили и тут же обыскали: нашли заряженный браунинг и запасную обойму с патронами.

Арестованного отвели в офицерскую ванную комнату, которая располагалась на корме за кают-компанией. У двери поставили сразу четырех часовых, в их числе Тильмана. Дверь в ванную оставили открытой, а охране приказали заколоть арестованного при малейшей попытке к побегу.

Лобадину стало ясно: медлить нельзя! Он собрал членов комитета и сообщил о случившемся.

— Не теряй время, — заявил Колодин. — Командуй!

— Правильно, — поддержал Котихин.

— Драконы не простят нам, — вставил Гаврилов. — Нужно их опередить.

— Значит, решили, — твердо сказал Лобадин. — Действовать будем по намеченному плану. И помните девиз потемкинцев: «Один за всех, все за одного!»

«Один за всех, все за одного!» В этих словах был глубокий смысл. Азовцы не забыли геройскую смерть Вакуленчука, который сам погиб, но не дал старшему офицеру Гиляровскому расправиться с матросами. И вот сейчас на балтийском крейсере девиз черноморцев прозвучал как клич к восстанию, как клятва верности революционному долгу. Восставший Свеаборг пока один. Ему на подмогу должна подняться вся Балтика. И Оскар Минес, презирая опасность, прибыл на корабль, чтобы вовлечь команду в борьбу за общее дело. Сейчас он в беде. Азовцы должны его выручить. Так действовали бы потемкинцы. Час пробил!

— Уж коли доверяете мне, то слушайте команду. В первую очередь — всем вооружиться. Если со мной что случится — старшим будет Петр Колодин. Добудем патроны. Они возле денежного ящика. Там, на посту, — ученик Могильный. Пусть одногодки его — Пинькевич и Кузькин — попробуют договориться с ним. Не отдаст патроны — захватите силой и тащите сюда. Действуйте!

— Члены комитета — на свои места! Котихин, быстро в жилую палубу, к ученикам! Костин пусть собирает артиллеристов, Аникеев — машинную команду. Захватывайте винтовки. За патронами — сюда. Стрельбу не начинайте. Нужно постараться решить дело мирным путем. Ты, Баженов, займи телеграф.

Вернулся Пинькевич.

— Могильный отбивается штыком!

— Вот черт упрямый! — выругался кто-то. — Что он, с ума сошел!

— Колодин, пусть выключат свет, — приказал Лобадин. — В темноте нам будет сподручней действовать.

На верхней палубе щелкнул выстрел. Прибежавший Григорьев сообщил:

— Лейтенант Захаров застрелил матроса. Ребята не стерпели и прикладом разбили дракону голову. Сейчас отдает богу душу.

Погас свет.

Наверху послышались револьверные выстрелы. В ответ ударили винтовочные. Притащили ящик с патронами.

— Колодину занять батарейную палубу! — приказал Лобадин. — Остальные — ружья заряжай! За мной, товарищи!