— Позвольте представиться, — Эрих, янтарный князь, — проговорил тот.
— Очень приятно, — проговорил Шкив.
— Грызь! — сказал тролль.
— Глип! — сказал дракон.
— Мы польщены, князь, — хором сказали Банни и Тананда.
— …! — хором промолчали Ааз и Плохсекир.
В этот момент Банни и Тананда одновременно улыбнулись Эриху. Температура в помещении повысилась еще на несколько градусов и вплотную приблизилась к критической. Мятку с тоской огляделся по сторонам, но, похоже, ничто из находившегося в таверне ситуации не спасало.
И тут раздался жуткий грохот. Дверь сорвалась с петель и упала вовнутрь. В таверну вошла женщина.
Волкодав взглянул в ее сторону и судорожно сглотнул. Она была самым большим (в прямом смысле!) человеком, которого Мятку когда-либо доводилось видеть.
— Привет, братишки! — приветливо поздоровалась она. Заметив, что в зале посторонние, она сочла необходимым представиться. — Я — Маша.
— Ма… Маша?! — Волкодав судорожно выдохнул.
— Я тебе не мамаша! — Возмущенно воскликнула Маша. — И вообще, ты кто такой?
— Лю… люпенпресс… прессарио… — пробормотал Волкодав.
— А зачем это ты сюда заявился? — продолжала допрос Маша.
— Дело в том, что… — начал было Волкодав, но закончить не успел.
Раздался жуткий грохот, и со здания таверны сорвало крышу. Сверху в зал заглядывало чье-то гигантское лицо.
— Кто это еще тут? — прогрохотал голос с небес. — А ну-ка!
Волкодаву показалось, что этот взгляд пронизал его насквозь, до глубины души; но наваждение, к счастью, длилось не больше нескольких секунд.
— Ах, так! — воскликнул тот же голос. — А ну убирайтесь, откуда пришли!
И Волкодав почувствовал, что его куда-то тянет, затягивает; а потом в глазах замелькали знакомые цветные сполохи… Очнулся он уже в знакомом зале, близ завораживающе подмигивающего огоньками пульта.
— Кто это был? — спросил Волкодав у Эриха, но ответил ему Хоб:
— Это был Автор, Волкодав. Ты можешь гордиться, — не каждому доводится увидеть Автора вживую!
Но Волкодаву не хотелось гордиться.
— Что, к чертовой матери стряслось? Почему все пошло наперекосяк с самого начала? Опять, что ли, фокусы со временем? — он схватил Хоба за отвороты щегольского смокинга и легонько потряс.
— А-а-а-а! — затрясся гоблин. — Не тря-си ме-ня, пожа-луйста!
Волкодав нехотя отпустил Хоба.
— Понимаешь, — заторопился гоблин, — компьютеры ошиблись при распознавании сигнала, и вы попали в авторскую вселенную, когда ею управлял Сам… Ну вот и… — гоблин широко развел руками, но Волкодав уже не смотрел на него.
Волкодав смотрел мимо Хоба, туда, где стояла Теххи с голубым матерчатым сверткам в руках. Волкодав подошел поближе.
— Познакомься, — сказала Теххи, — это наш сын.
Из свертка выглядывало розовое морщинистое личико, выражавшее абсолютное довольство жизнью.
— Это самый прекрасный ребенок на свете, — совершенно серьезно произнес Мятку.
— И я тоже так думаю, — сказала Теххи и поцеловала Волкодава.
— Да, — проговорил Хоб, — уж этим двоим не страшен никакой Автор!
И действительно, Волкодав и Теххи жили-поживали и добра наживали, до тех пор, пока…
Но это уже совсем другая история.
