Автобиография - [85]
Господин ректор Тифтрунк в этом же журнале привел возражения моим рассуждениям, что предоставило мне возможность в следующем сочинении развить мои доводы. Я доказал, что вольфианское положение: истина есть соответствие нашего суждения объекту— не может быть ничем другим, кроме как соответствием особенному объекту суждения (это выясняется из уже сказанного), и что эта дефиниция логической истины неверна именно потому, что в действительности она дает объяснение не логической, а метафизической истины. Я продемонстрировал также различие между формами идентичности и противоречия и прочими формами мышления, ибо первые относятся к объекту вообще, а последние — к особенному объекту.
Первые являются, следовательно, общезначимыми (они есть conditio sine qua non [272] как объекта вообще, так и любого особого объекта). Что касается последних, то здесь возникает сомнение. Кантовское объяснение необходимости объективных суждений, исходя из возможностей синтеза вообще, представляется в отношении суждений, относящихся к особым объектам, недостаточным. Далее, так же как логическая истина существует в формальном мышлении, точно так же метафизическая истина присутствует в реальном мышлении.
В другом сочинении под названием «Бэкон и Кант» я провожу сравнение между этими двумя реформаторами философии. Оба совпадают в том, что логика может давать лишь формальное, а не реальное знание. Оба считают злоупотреблением в области мышления попытку реализовать чисто формальное посредством себя самого, как это вообще принято у метафизиков, не обращая внимания на природу реального (материального) и условия его подчинения формальному. Они отличаются лишь путями, которые они выбирают для устранения этого злоупотребления. Бэкон выбирает метод индукции, демонстрируя и совершенствуя его. Кант занимается анализом способности познания. Первый больше озабочен реальностью предметов, второй же, напротив, — чистотой форм познания и правомерностью их употребления. В конечном счете метод, выбранный первым, представляется более плодотворным, хотя очевидность результатов его использования меньше. Метод, избранный вторым, менее плодотворный, что касается очевидности результатов его применения, то они образец строгости.
В этом же журнале я поместил статью «О мировой душе». В ней я пытаюсь показать, что утверждение о существовании единой мировой души, общей для всех одухотворенных существ, может быть не только в такой же степени истинно, как и противоположное утверждение, но что оно имеет преимущественные основания по сравнению с последним. Я сравниваю спорную точку зрения о единстве или множественности душ с утверждением о творении согласно системам эволюции и эпигенеза и считаю истинным последнее утверждение, исходя из приводимых мной имеющихся на этот счет знаний и исследований. Далее я показываю его соответствие понятию «мировая душа». В заключение я пишу о том, что утверждение о существовании мировой души, по крайней мере как идея, обладает большим преимуществом, нежели гармония Лейбница и его теория темных представлений, кроме того, привожу и другие доводы в пользу моего утверждения.
Моя последняя статья в этом журнале касается плана моей «Трансцендентальной философии». В ней я утверждаю, что считаю философию Канта неуязвимой по отношению к догматикам, но полагаю, что с точки зрения скептицизма Юма она может быть подвержена всесторонней критике. Для этой цели я разработал систему скепсиса со всей строгой последовательностью и в самом широком объеме и теперь представляю ее к досаде не только философов-догматиков, но и к неудовольствию представителей так называемой критической философии.
Еще при жизни Мендельсона образовался союз молодых евреев, объединяющий молодых людей из всех немецкоязычных областей, под названием «Общество исследователей еврейского языка». Составившие его лица считали, что причина жалкого — как в политическом, так и в нравственном смысле— состояния нашего народа коренится в религиозных предрассудках и неверном истолковании Священного Писания, чему причиной плохое знание языка и раввинские разночтения. Члены Общества полагали, что, черпая знания из первоначальных источников, можно устранить эти огрехи и прийти к верному пониманию Библии. Для достижения своей цели Общество затеяло ежемесячный журнал, издававшийся на еврейском, —
Я, слишком хорошо знакомый с образом мыслей и действий раввинов, с самого начала видел, что благие намерения Общества вряд ли осуществимы предложенными средствами.
Еврейское внутреннее политическое устройство представляет собой, за редчайшими исключениями, некий род аристократического правления, скрывающегося под маской теократии. Дворянство в этой иерархии — ученые. С давних времен устанавливая законы, они управляют большинством по своему произволу, собирая дань высокого уважения — подать, которую слабый обязан платить сильному.
