Автобиография - [83]
Жена ничего этого и слышать не хотела и объявила мне, что, если я не поеду с ней назад, потребует развода. Мне, таким образом, из двух зол предстояло выбрать меньшее. Я предпочел второе.
Следовало позаботиться о жилье и содержании незваных гостей. Справившись с этим, я стал водить их по Бреславлю, обращая внимание обоих, особенно сына, на разницу между здешней жизнью и обитанием в Польше. Наглядным показом и цитатами из Море невухим я старался доказать своему отпрыску, что просвещение ума и смягчение религиозных нравов более полезны, чем вредны. Идя еще дальше, я уговаривал его остаться со мной, уверяя, что в Германии с помощью некоторых моих друзей и под общим нашим руководством он разовьет свои природные дарования и найдет им гораздо более целесообразное употребление, чем в Польше.
Мне показалось, что эти речи не были оставлены вовсе без внимания, но набожные евреи, которых жена моя весьма часто посещала, твердо советовали ей добиться развода и ни в коем случае не оставлять мне сына. План был таков: сначала испросить у меня денег на домашнее обзаведение, а уж потом расстаться навеки и с приобретенной добычей отправиться домой.
Благоверная исполнила задуманное в точности. Я дал ей двадцать червонцев (все, что смог выпросить у здешних друзей) и собрался в Берлин для приискания остальной оговоренной суммы; она стала выдумывать разные отговорки и наконец решительно заявила, что для нас обоих лучше будет разойтись, так как ни я с ней в Польше не смогу жить, ни она со мной — в Германии. Я нашел ее слова совершенно верными, но мне жаль было сказать «прости» женщине, которую я некогда любил, а уж тем более не хотелось скоропалительно совершать такой важный поступок, и я потребовал, чтобы меня принудили к разводу судебным порядком.
Так и было сделано. Когда мы предстали перед судом и жена моя изложила свои резоны, председательствующий молвил: «При таких обстоятельствах ничего, кроме развода, мы не можем вам посоветовать».
«Но, — отозвался я, — мы пришли не за советом, а за приговором».
Раввин встал со своего места, показывая этим, что дальнейшие слова не должны считаться судебным определением, подошел ко мне со сводом узаконений в руке и показал следующее место: «Бродяга, который оставляет свою жену на много лет, не пишет ей и не посылает денег, должен быть, в случае его нахождения, принужден судебным порядком к разводу с нею».
«Разумеется, — отвечал я, — но не мне проводить сравнение между изложенным в законе казусом и моим случаем: это должны сделать вы. И потому извольте вновь занять свое место и произнести приговор».
Председательствующий смешался, то бледнел, то краснел, то вставал, то садился, а судьи переглядывались между собой. Наконец, он в сердцах начал поносить меня, называл еретиком и проклял именем Бога. Я счел за лучшее покинуть суд. Странный процесс завершился, оставив все по-старому.
Видя, что силой ничего со мной не поделать, жена прибегла к слезам и мольбам, и тут уж я согласился исполнить ее просьбу, но при одном условии: пусть председательствующий будет не тот, что так образцово сквернословил на прошлом заседании.
Затем жена с сыном отправились в Польшу, а я еще на некоторое время остался в Бреславле; но, так как дела мои шли все хуже, вскоре снова отправился в Берлин.
Глава XV
Приехав в Берлин, я уже не застал в живых Мендельсона, а прежние друзья и слышать не хотели обо мне. Делать было нечего; я не знал, за что взяться, и пребывал в величайшей нужде. Тут явился Бендавид [266]. Узнав о моем бедственном положении, он сумел собрать тридцать талеров, которые и вручил. Кроме того, он свел меня с неким Жожаром, человеком просвещенным и благородным. Тот дружески и деятельно вошел в мои обстоятельства и добыл помощь от господина И. Хотя профессор N. всеми силами старался насолить мне и рассорить нас с меценатом, аттестуя меня атеистом, вспомоществление продолжало поступать; это давало возможность нанимать мансарду у какой-то старухи.
Здесь взялся я за изучение «Критики чистого разума» Канта — книги, о которой много был наслышан, но еще ее не штудировал. Постижение философии этого мыслителя шло необычным образом: просматривая главу за главой, я при первом чтении получал лишь смутное представление о содержании каждой из них, а затем, размышляя самостоятельно, старался разрешить поставленные вопросы, вникнуть в мысль автора — так сказать, вдумывался в систему. Прежде таким же способом я осваивал воззрения Спинозы, Юма и Лейбница; естественно, что мне пришло в голову соединить все эти философские учения в одно.
Я начал с составления примечаний и пояснений к «Критике чистого разума»; постепенно контуры объединенной системы становились строже и ясней, и в результате возникла моя «Трансцендентальная философия»: в ней я развивал идеи разных мыслителей, старясь выявить связь между ними. Поэтому книга оказалась слишком трудной для тех, кто, не обладая пластичностью ума, слепо держится только одной из философских систем. Важнейшая проблема, разрешением которой занимается «Критика…», — а именно
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Джон Нейхардт (1881–1973) — американский поэт и писатель, автор множества книг о коренных жителях Америки — индейцах.В 1930 году Нейхардт встретился с шаманом по имени Черный Лось. Черный Лось, будучи уже почти слепым, все же согласился подробно рассказать об удивительных визионерских эпизодах, которые преобразили его жизнь.Нейхардт был белым человеком, но ему повезло: индейцы сиу-оглала приняли его в свое племя и согласились, чтобы он стал своего рода посредником, передающим видения Черного Лося другим народам.
Аннотация от автораЭто только кажется, что на работе мы одни, а дома совершенно другие. То, чем мы занимаемся целыми днями — меняет нас кардинально, и самое страшное — незаметно.Работа в «желтой» прессе — не исключение. Сначала ты привыкаешь к цинизму и пошлости, потом они начинают выгрызать душу и мозг. И сколько бы ты не оправдывал себя тем что это бизнес, и ты просто зарабатываешь деньги, — все вранье и обман. Только чтобы понять это — тоже нужны и время, и мужество.Моя книжка — об этом. Пять лет руководить самой скандальной в стране газетой было интересно, но и страшно: на моих глазах некоторые коллеги превращались в неопознанных зверушек, и даже монстров, но большинство не выдерживали — уходили.
Эта книга воссоздает образ великого патриота России, выдающегося полководца, политика и общественного деятеля Михаила Дмитриевича Скобелева. На основе многолетнего изучения документов, исторической литературы автор выстраивает свою оригинальную концепцию личности легендарного «белого генерала».Научно достоверная по информации и в то же время лишенная «ученой» сухости изложения, книга В.Масальского станет прекрасным подарком всем, кто хочет знать историю своего Отечества.
В книге рассказывается о героических боевых делах матросов, старшин и офицеров экипажей советских подводных лодок, их дерзком, решительном и искусном использовании торпедного и минного оружия против немецко-фашистских кораблей и судов на Севере, Балтийском и Черном морях в годы Великой Отечественной войны. Сборник составляют фрагменты из книг выдающихся советских подводников — командиров подводных лодок Героев Советского Союза Грешилова М. В., Иосселиани Я. К., Старикова В. Г., Травкина И. В., Фисановича И.
Встретив незнакомый термин или желая детально разобраться в сути дела, обращайтесь за разъяснениями в сетевую энциклопедию токарного дела.Б.Ф. Данилов, «Рабочие умельцы»Б.Ф. Данилов, «Алмазы и люди».