Австралийские рассказы - [132]

— К чьим родственникам уехала Маргарэт?

— К ее. Поэтому он ничего не хочет предпринимать. Говорит, что дом Маргарэт здесь и она может вернуться, если захочет. Бог знает, что будет завтра, если миссис Камерон вернется без нее.

Это было все, если не ошибаюсь. Миссис Бригс рассказала мне еще кое-что о мистере Камероне, о миссис Камерон и о Маргарэт, но это ничего не прибавило к той картине, которую я себе нарисовал. Я еще более проникся уверенностью, что не полажу с мистером Камероном, но вернулся к своей работе, довольный тем, что попал на это место, и полный любопытства узнать, что здесь произойдет в ближайшие недели.

Хороший выдался денек, мой первый у Камеронов, один из тех безветренных чудесных весенних дней, которые запоминаются надолго. Я испытывал приятное ощущение свободы оттого, что Камерон предоставил мне действовать по собственному усмотрению и ничьи любопытные глаза не следили за мной из окон дома. За утро я разделался со всей будничной работой — подстриг газоны, подмел дорожки, и во второй половине дня занялся приведением в порядок буйно разросшегося бордюра из агатеи у северной стены сада. Теплые солнечные лучи играли на моих плечах, воздух был полон бодрящим ароматом весны — запахом левкоев, цинерарий и свежевскопанной земли.

Как все это гармонировало с историей Ганса и Маргарэт. Я продолжал думать о них, но особенно о Гансе. Его я представлял себе гораздо реальнее, чем девушку. Я не видел ни Ганса, ни Маргарэт, но образ молодого голландца возникал в живых свидетельствах его таланта, которые я видел повсюду, куда бы ни повернулся. Я немало гордился собственным мастерством, но этот сад заставил меня присмиреть. Меня волновало то, что его создал не старый мастер, а юноша на пороге жизни. Мне казалось, что увлечение Ганса было во всяком случае гораздо глубже, чем подозревала миссис Бригс. Ганс говорил с Маргарэт не только единственным цветком, который он дарил ей каждую среду, когда девушка шла на работу, но ежедневно — целым садом, полным цветов. По мере того как день клонился к вечеру, мной овладело странное чувство: мне казалось, что я попал в сказочную страну, что я не имею права находиться здесь; что случайно я оказался обладателем чего-то, не принадлежащего мне по праву. Где сейчас Ганс? И встретится ли он снова с Маргарэт?

В следующую среду я познакомился с миссис Камерон. С улицы, немного не доходя калитки, виден уголок сада справа от аллеи, и я заметил там голубой халат, мелькнувший около клумбы, где были посажены алиссум и линария. Тогда я не понял, почему, заслышав мои шаги, она убежала, но когда я соскочил с велосипеда, пересек дорожку и открыл калитку, она была уже около дома.

Однако миссис Камерон, видимо, решила, что не заметить меня неудобно, так как я подошел слишком близко, и, сделав несколько неуверенных шагов, она остановилась, оглянулась и поздоровалась со мной. Это была женщина среднего роста, стройная, приятной наружности, с осанкой, полной достоинства. У нее был нежный голос и теплая, дружелюбная улыбка.

Мое неожиданное появление, по-видимому, смутило ее, и зная, что некоторые женщины не любят, когда их видит в халате мужская прислуга, я продолжал энергично шагать вперед, чтобы поскорее пройти мимо нее. Миссис Камерон посторонилась, пропуская мой велосипед, и на секунду наши глаза встретились; в ее взгляде не было холодной, оценивающей отчужденности, с какой обычно смотрят на новых слуг. В нем было нечто другое. Я, пожалуй, не назвал бы это страхом, но отчетливо уловил выражение какой-то тревоги. Она уступила мне дорогу, словно так и следовало, и это как-то гармонировало в моем сознании с рассказом миссис Бригс. Казалось, миссис Камерон увидела во мне еще одно звено в цепи событий, вселявших в нее страх, — но звено, с которым она тем не менее уже примирилась.

Я ответил на ее приветствие, стараясь быть как можно учтивее.

Она указала кивком на то место, где только что стояла, и сказала — просто чтобы нарушить молчание, пока я проходил:

— Я любовалась калиной. Она всегда прелестна весной.

— Очень красивое дерево, миссис Камерон, — согласился я, и через мгновенье она осталась позади.

У дверей кухни, куда я пошел за ключом от сарая с инструментами, я узнал, почему миссис Камерон убежала, завидя меня.

Миссис Бригс вышла, едва сдерживая волнение.

— Вы уже видели всходы, садовник? — спросила она шепотом.

— Какие всходы?

— Там, около ворот.

— Я еще ничего не видел.

— Сходите и посмотрите.

Она сунула мне в руку ключ и прислушалась, не идет ли кто-нибудь.

— Бог знает, чем это кончится! Ганс на клумбе высеял имя Маргарэт, — сами увидите. Я сейчас не могу говорить, он где-то тут бродит. Наверно, велит вам перекопать клумбу. Не идите туда сразу, а то он догадается, что я вам сказала. Он в бешенстве. Потом поговорим…

Мне не терпелось узнать, в чем дело, но я надел комбинезон, достал инструменты, прошелся по саду и наконец приблизился к клумбе около ворот.

И я увидел чудесный привет влюбленного даме своего сердца: за неделю земля пригрелась, тысячи маленьких всходов линарии поднялись на поверхность, и через всю клумбу на фоне коричневой земли зеленела изумрудная надпись: «Тебе, Маргарэт».