Авиация и космонавтика 2014 12 - [10]
Аэродром Украинка располагается в 100 км от города Благовещенска в Серышевском районе Амурской области. С 1953 г. он являлся местом базирования 79-го и 40-го(созданного в 1957 г.) тяжелобомбардировочных авиационных полков, входивших в состав 73-й авиационной дивизии. С 1959 по 1982 г. личный состав полков эксплуатировал стратегический бомбардировщик 3М. По результатам боевой и политической полготовки полки неоднократно награждались переходящим Красным Знаменем Амурского обкома КПСС и Облисполкома.
С 1960 г. на авиабазе дислоцировалась и 251-я отдельная эскадрилья стратегических бомбардировщиков- заправщиков М-4, которая работала как с авиаполками самой базы, так и других баз и обеспечивала все экипажи, прибывающие в командировку для обучения заправке в воздухе. Среди «своих» эскадрилья имела неофициальное название «Нормандия Неман», ее маршруты простирались в разные концы Восточного региона воздушной группировки ДА.
Обширная инфраструктура Украинки включала мощнейшую авиационно-техническую базу с ремонтными цехами и долговременными запасами ГСМ, подъездные железнодорожные пути, многочисленные хранилища, склад размещения и сборки ядерных боеприпасов. По тем временам это было очень серьезное и хорошо организованное хозяйство, обеспечивающее непрерывную эксплуатацию и техническое обслуживание большого количества стратегических бомбардировщиков и ракетоносцев.
Усовершенствованный бомбардировщик 3МС
Буксировка бомбардировщика 3МС
3МД выполняет посадку на полярном аэродроме
По характеру я коммуникабельный. Друзей у меня было много и не только среди штурманов. О некоторых из них не могу не вспомнить. Володя Бондаренко – майор, опытнейший летчик первого класса, умелец «ловить конус», впоследствии командир отряда танкеров М-4. Служба на танкерах – особый разговор: по собственной воле мало кто туда попадал. Это как ссылка на галеры: самолет по сравнению с 3М очень строгий, капризный, а полеты однообразные – отдача топлива. Но кому-то было нужно это делать. От командира танкера требовалась филигранная точность пилотирования и выдерживание режима полета, не каждый с этим справлялся. Там были свои корифеи. Володя из их числа.
В тот день он должен был взлетать с максимальным весом с тундрового Воркутинского аэродрома на дозаправку Ту-95, «ходивших» в северную Атлантику. Дело было зимой: то мороз, то оттепель. Снежный бруствер по краям ВПП превратился в ледяную глыбу. Взлетели нормально, а на небольшой еще высоте образовался нарастающий крен и выход самолета на закритические углы атаки с последующим касанием левой консолью крыла бруствера, и переворотом. Самолет разрушился и сгорел. Из восьми членов экипажа семеро погибли. В том числе и Володя.
Усовершенствованный дальний бомбардировщик 3МД
Экипаж командира корабля военного летчика первого класса, майора Лени Станиславского выполнял полет по маршруту из Семипалатинска ночью. После взлета на восьмой минуте полета на высоте 4500 м и скорости 550 км/ч на борту возник пожар, охвативший самолет, приведший к его взрыву и разрушению в воздухе. Шесть членов экипажа катапультировались и благополучно приземлились. Командир корабля катапультировался с задержкой, намереваясь это сделать последним после воздушного стрелка, который, как выяснилось в дальнейшем, не мог этого сделать вообще из-за того, что перед вылетом не привел в рабочее состояние механизм катапульты сиденья. После выхода кресла за контуры кабины командир попал в шлейф горящего керосина, воспламенился и от ожогов погиб в воздухе. На редкость был хладнокровный и очень выдержанный человек. Царствие ему небесное.
Мой друг Юра Заседателев тоже летал на заправщике М-4. 1964 г., Семипалатинск-2, Чаган. Возвращаясь на базу после отдачи топлива, не смог выпустить шасси. Инструкций по посадке на брюхо не было еще к тому дню написано. А инструкция для нас – закон. Там все четко черным по белому, ни шагу в сторону. Как сажать на брюхо без инструкции! Что делать командиру? Направлять самолет в болото, а самим катапультироваться? Самолет жалко, однако! «А чего жалеть!» – другой скажет, и будет прав. Чемодан без ручки! И в самом деле, жалко выбросить, ведь почти исправен… «Ходил», «ходил» Юра, выжигая топливо. С землей связь была устойчивая. Жалко бросить «железяку» с четырьмя моторами…
Хорошо, если посадка будет удачной, а если взорвется? Восемь жизней! Лампочки уже загорелись, а топливу конец не наступает. Этой посадки я не видел, но представление по рассказам имел отчетливое. Сажать можно только на грунт, отыскав место рядом с бетонной полосой. И он его нашел. Триста метров прополз на пузе. Если б это был истребитель, одно дело. А тут многотонная махина! Пилотяга Юра был хороший. Примчались и пожарная и медицинская – все как положено. А спасать никого не пришлось, все остались живы. Самолет назавтра приподняли на пневмодомкратах, шасси выпустили, отбуксировали куда положено, подремонтировали (В Серышево (Украинка) экипаж улетел на своем самолете). Думаете, Юре благодарность в Приказе объявили? Какой приказ! Какая благодарность! Какие часы с дарственной надписью! И то хорошо, что расследования не назначили! У меня сердце радостью переполнялось, что они с ребятами из того полета невредимыми вернулись. Никто ничем не обеднел. Главное – живыми и невредимыми!
