Арсенал-Коллекция, 2013 № 07 (13) - [8]
По другую сторону фронта сражался уже упоминавшийся егерь Хайнрих Луттеманн. После пережитой бомбардировки и вида сотен союзных самолетов боевой дух в его подразделении был крйне низким. Он оставил следующее описание сражения 8 июля 1944 года: «Мы слышали стрельбу из стрелкового оружия и залегли, пытаясь разобраться, что происходит. К нам прибыл армейский ефрейтор, чтобы предупредить, что британцы сразу перед нами, как раз там, где мы должны атаковать. Наши фланги были в безопасности, справа были части СС, а слева танки 21-й танковой дивизии. Я был в ужасе от этого шума. Я не мог видеть моря, но мы знали, что там была огромная армада кораблей, которая обстреливала нас. Унтер- офицер подгонял нас и вскоре засвистели пули, и я слышал крики, когда эти пули попадали в цель. Я был так напуган, что хотел только одного - сжаться и спрятаться. Однако позади шел громко кричащий унтер-офицер со «Шмайсером» в руках, который подгонял нас. Затем я услышал громкие крики и увидел коричневые фигуры бегущие на нас, казалось, они появились из ниоткуда. Тут я увидел, что мои товарищи слева бросились бежать, и я побежал за ними, пока мы не оказались среди деревьев и не попытались отстреливаться.
Унтер-офицер побежал за нами, но ничего не сказал, кроме того, что нашим врагом были канадцы. Бой продолжался, враг наступал справа и слева и через несколько часов мы оказались отрезанными от остальных и от нашего штаба. Наступила ночь. Мы были измотаны и лежали в канаве, замерзшие и мокрые, без еды и питья. Британцы держали нас под обстрелом, и мы должны были оставаться в укрытии так долго, как могли. На рассвете к нам вышел армейский патруль и вывел нас оттуда, к разбитой дороге, где стояла полевая кухня.
Одетые в камуфлированные анораки егеря одной из авиаполевых дивизий на учениях. Унтер-офицер проверяет состояние оружия
Там мы поели супа с хлебом и выпили кофе, до того момента, как появился гауптманн, и не отправил нас снова в бой» [12, р.165]. В последовавшем бою Луттеманн получил ранение в левую ногу и ползком пробирался в тыл сквозь заросли травы, пока его не подобрали немецкие санитары на автомашине и не эвакуировали.
Анализируя этот рассказ очевидца, стоит обратить внимание на некоторые детали. Так, канадцы никак не могли быть противниками 16-й авиаполевой дивизии, поскольку наступали в секторе дивизии СС «Гитлерюгенд». Противником дивизии была 3-я британская пехотная дивизия. Также обращает на себя внимание, что полудеморализованный отряд Луттеманна практически весь день провел на месте, но британцы так и не решились выкурить немцев с их позиций.
Конечно же, в ходе сражения егеря и фузилеры получали подкрепления из состава своей дивизии, ведь не зря Зиверс выезжал на передовую, но вряд ли размер этих подкреплений был слишком значительным. За день боя 31-й полк понес тяжелейшие потери, и сопротивление стало слабеть, а местами оно и вовсе прекратилось. Тем не менее, только к 16 часам британцам удалось занять высоту 64, практически без потерь. Немецкий фронт затрещал, но не рухнул, хотя командир «Гитлерюгенд» Курт Майер и отметил в своих мемуарах, что 3-я британская пехотная дивизия «вскоре стала угрожать глубокими прорывом и охватом фланга нашей дивизии» [7, с.264]. Майер несколько преувеличил угрозу, поскольку умелое сопротивление его дивизии на левом фланге немецкой обороны, резко замедлило наступление 1-го британского корпуса. К тому же, на фронт прибыли отправленные Эбербахом части 21-й танковой дивизии (боевая группа «Раух» оберстлейтенанта Рауха) и приближалась ночь, а союзники старались избегать ведения боя в ночное время. В итоге 3-я пехотная дивизия прекратила наступательную активность, отложив атаку до утра 9 июля.
Ночью на 9 июля, немцы, с учетом прибывших сил 21-й танковой дивизии, решили затеять контратаку, чтобы отбить высоту № 64, однако ее в последний момент отменили, когда выяснилось, что 12-я танковая дивизия СС начала отступление. Дело в том, что Курт Майер по своей инициативе отдал приказ оставить Кан, поскольку удерживать город против непрекращающегося вражеского натиска уже не было никакой возможности. Поняв, что происходит, группа Рауха также стала отходить, с ними отходили и остатки частей 16-й авиаполевой дивизии. После обеда 9 июля британцы вошли в северную часть Кана. Немцы сумели благополучно отступить. Они все еще, удерживали важную возвышенность Бургибю, к югу от Кана и сталелитейные заводы Коломбель, поблизости от города, откуда немецкие наблюдатели могли засечь любое передвижение английских войск. Несмотря на фактический захват Кана, ожидаемого прорыва и удара через Орн у англичан не получилось, немецкий фронт стабилизировался.
В целом, боевое крещение для 16-й авиаполевой дивизии прошло вполне достойно, с учетом реальных возможностей дивизии. Сражаясь против превосходящих сил противника, она сумела сковать его боем и максимально задержать продвижение, выполнив все, что от нее требовалось. За это без преувеличения, достижение, пришлось заплатить кровавую цену: уже к вечеру 8 июля оба батальона 31-го егерского полка потеряли до 75 % личного состава (именно эти данные фигурируют в отчете Танковой группы «Запад» [8, Т313, R420, F.713855]), погибли оба батальонных командира. Фактически полк был уничтожен. Немецкий историк П. Карель оценивает потери 16-й авиаполевой дивизии за день 8 июля в 800 человек [5, с.449], сюда, конечно же, включены и потери фузилерного батальона и отправленных небольших подкреплений.
