Арктическая одиссея - [38]

– Нет, такого у нас не бывает. Но ближе к побережью, вероятно, сложилась тяжелая ледовая обстановка, и к нам не сможет пробиться пароход.

– Откуда у вас такие сведения?

– Предполагаем. Но вы не ответили на наш вопрос.

– К сожалению, такую услугу мы вам не сможем оказать.

– Тогда высадите нас в любом месте, но на советской земле.

– Не можем.

– Но почему? Вы же ничем не рискуете.

– Мы не желаем связываться с русскими пограничниками. О, мы многим рискуем!

– Этот ответ окончательный?

– Да. Хозяин шхуны что-то стал говорить переводчику.

– Мы вас можем доставить в один из портов нашей страны… и то при условии, если вы нам отдадите все оставшиеся запасы продовольствия.

– Какой страны?

– Великой морской державы.

– Такие условия мы не можем принять, – твердо отказал я.

– Саша, опомнись! Это наш последний шанс! – быстро заговорил Пысин. – И ты не можешь решать за всех… Я строго посмотрел на товарища и резко, подчеркивая каждое слово, сказал:

– Я отвечаю за всех, решили мы так большинством, а комсомолец Пысин обязан подчиняться решению.

Пысин умолк, недовольно засопел, прикусив губу. Иностранцы переглянулись между собой. На минуту установилось общее молчание. Лишь слышалось, как о чем-то переговаривались и тихо смеялись зверобои, находившиеся на шлюпке.

– Хотим напомнить вам о своей просьбе – дать нам продовольствие, – наконец нарушил молчание рыжебородый.

– Услуга за услугу, – коротко ответил я.

– Какую можем оказать вам еще услугу?

– Дать нам шлюпку.

– У вас нет плавсредств?

– Недавно нашу шлюпку унесло море.

Мы видели: слушая переговоры, хозяин шхуны сначала удивленно поднял бровь, затем хитро прищурился, что-то сказал и дважды утвердительно кивнул.

У нас есть вторая такая же шлюпка, но без двигателя, – продолжил рыжебородый.

Согласны, – стараясь быть спокойным и не выдать радость, ответил я. – Какого и сколько продовольствия вы желаете за шлюпку? Иностранцы рассмеялись. Договорились, что окончательная цена будет оговорена при осмотре товаров на складе.

Хозяин шхуны оставил с собой трех матросов, остальных отправил на судно за обещанной шлюпкой. (Иностранцы интересовались пушниной, шкурами медведя и морского зверя.)

Поторговавшись, гости уступили шлюпку за шесть мешков муки, мешок сахара, мешок соли, ящик сливочного масла, два мешка крупы, бочонок селедок, пятьдесят пачек чая, двести пачек папирос и четырехкилограммовую банку спирта!

Сделка состоялась – обе стороны остались довольны. Мы решили помочь морякам перенести продукты на берег. Когда гурьбой отправились на склад за второй ношей, на полдороги переводчик осторожно попросил Виктора остаться. Тот покосился на меня, но остановился и вернулся назад. Данилов в это время вместе с хозяином шхуны находился на складе, отпускал продукты.

Вернувшись с мешком муки на плечах на берег, я увидел Пысина с переводчиком среди прибрежных валунов в конце бухты. Переводчик сидел на обкатном камне. Пысин что-то говорил ему, то и дело энергично жестикулируя руками.

Когда перенесли все оговоренное с иностранцами продовольствие, то увидели, как от шхуны отвалили шлюпки: моторная буксировала вторую, вёсельную, на которой, как и на первой, тоже находился один человек.

Не доходя до берега, сидевший на корме моторки освободил буксирный тросик и резко отвернул вправо. Вторая шлюпка продолжала двигаться по инерции и мягко уткнулась в песок. Стоявшие на берегу дружно подхватили ее и вытащили на влажный песок.

Вместе с Даниловым мы стали придирчиво осматривать покупку. Мне шлюпка понравилась.

– Хороша посудина, да тяжеловата для нас. Зачем нам такая колдобина.

– Такая-то нам и нужна, Данилыч, – я хлопнул товарища по плечу. – Под парусом будет ходить.

– Не под силу она нам, – не сдавался Данилов. – Как будем ее из воды вытаскивать, наверх поднимать? А не сделаешь этого – во время шторма снесет ее.

– Лебёдкой будем вытаскивать, не ворчи, Данилыч. Отличная шлюпка!

Вскоре весь провиант был погружен на моторку, а Виктор с переводчиком всё еще продолжали беседовать на том же месте. Их окликнули – они не заставили себя ждать. У переводчика было хорошее настроение, но Виктор был насупленный, недовольный.

– Доволен мистер Жуков покупкой? – весело спросил рыжебородый.

Я улыбнулся и поблагодарил хозяина шхуны за хороший товар. Через переводчика иностранец поблагодарил нас за продовольствие и выразил сожаление, что не сможет оказать нам услуги, о которых мы просили.

Прощаясь, я сказал переводчику:

– Вы хорошо говорите по-русски. Впечатление такое, что вы говорите на родном языке.

– Вы правы, – засмеялся рыжебородый, – я русский!

– Так почему же вы здесь? – начал было я, но рыжебородый шлепнул меня своей широкой ладонью по плечу и сказал:

– Наивный вопрос, гражданин Жуков! Об этом, возможно, мы поговорим в другой раз. Счастливо оставаться!

Переводчик быстро вошел в воду и перелез через борт. Тут же запустили мотор, и тяжелогруженая шлюпка плавно отвалила от берега. Одни люди покидали других, но и те и другие не жалели об этом.

– Как-то загадочно говорил рыжий, – задумчиво сказал я и долго глядел вслед удалявшемуся катеру.

Шхуна «Хоуп Велл» не замедлила сняться с якоря, и вскоре ее черный силуэт затерялся на бескрайнем горизонте среди бесчисленных плавучих льдов.