Арктическая одиссея - [37]

– Хватит, Пысин! – сказал я Виктору. – Наговорил ты много. И в этом надо разобраться. Но сейчас нет времени слушать тебя. Там уже спущена на воду шлюпка, и в нее садятся люди. Кстати, они вооружены. Вижу, что в руках у некоторых винтовки. А вот мы безоружные.

– Это дело поправимо, – подсказал Данилов.

– Данилыч, сходи с Виктором за карабинами. И чтобы было по запасной обойме.

– Виктор, пойдем, – кивнул Пысину Данилов.

– Я не пойду.

– Почему?

Пысин слегка замялся, молчал. Ждали, что он скажет. Он заговорил горячо, обращаясь только к Данилову:

Данилыч… Николай Осипович! Ты что, не поддерживаешь меня? Считаешь, что я не прав? Зачем мы будем принимать глупое решение по прихоти кого-то?

Перестань! – вдруг негромко прикрикнул Данилов. – С ума что ли спятил, парень? Хочешь, чтобы я тебя поддержал! Ты трудностей испугался! Маменькин сыночек! И почему ты решил, что я тебя поддержу? Я солидарен с Сашей, с Жуковым. Жуков – коммунист, но ты-то забыл, что, если комсомолец, значит, младший брат коммуниста. А сейчас ты предаешь это звание. Ведешь себя как подонок. Данилов замолчал, затем уже спокойно добавил:

– Одумайся, Витя. Это у тебя пройдет. Просто хандра нашла, – и быстро зашагал в гору к станции. Минут через пять он вернулся с тремя карабинами в руках. Пысин отказался брать оружие.

В это время шлюпка находилась на полпути и приближалась на глазах. Это была тяжелая шестивесельная морская шлюпка, движимая сильным мотором. В ней находилось восемь человек. Все они были в зюйдвестках и бородатые. Впереди на носу стоял рослый бородач, с непокрытой головой и откинутым назад капюшоном.

Шлюпка плавно накатались на отмель, килем глубоко врезалась в песок, после чего был выключен мотор.

– О’кей! – громко выкрикнул стоявший на носу бородач и ловко перемахнул через борт на землю. Его примеру последовал другой моряк. Остальные остались в шлюпке.

– Так и есть – янки, – шепнул я товарищам.

Высокий бородач направился к нам и остановился в трех шагах. Рядом с ним оказался среднего роста человек, с небольшой рыжеватой бородой, узкими баками и бритыми щеками, лет тридцати-тридцати двух. Он изучающе осмотрел нас, останавливая взгляд на каждом лице, и неожиданно произнес на чистом русском языке:

– Здравствуйте, островитяне! Кто вы такие?

– Здравствуйте, – спокойно и, стараясь держать себя достойно, за всех ответил я. – Такой вопрос должны задать мы: «Кто вы такие?».

Мы представители великой страны.

Какой страны?

Рыжебородый по-своему о чем-то переговорил с высоким бородачом.

– Мы представляем великую морскую державу.

– Понятно, – усмехнулся я. – Какую великую державу вы представляете, мы догадываемся. А мы – представители великого Советского Союза. Здесь находится наша полярная станция. Я указал на дом станции, над которым пламенем, колыхаясь на ветру, развевалось красное полотнище.

Мы считаем, что это нейтральные воды, как и этот остров… А здесь советская полярная станция. Странно! – наигранно удивился переводчик.

Здесь нет нейтральных островов. Наша станция существует уже не один год.

Мы не будем спорить об этом, – сказал переводчик, переговорив о чем-то с шефом, – об этом пусть спорят политики. А мы простые люди, промысловики. Мы долго находимся в море. Сюда, в высокие широты, нас загнал лед. У нас кончился провиант. Вы нам должны помочь. Кстати, вы начальник станции?

Я утвердительно кивнул и в свою очередь показал на высокого бородача:

– Он капитан?

– Это хозяин судна, – ответил переводчик.

– Конкретно, в каких продуктах вы нуждаетесь?

– О-о-о, во многих! Соль, сахар, мука, крупа, спирт… Нам надо много разных продуктов. Чем богаты, то нам и дайте.

– Как так дайте?! У нас тоже с продуктами негусто. А мы им должны за так дать…– вырвалось у Данилова. Я сделал еле уловимое движение рукой, – дескать, не вмешивайся.

Всё что мы говорили, переводчик сразу же переводил на английский. Высокий внимательно выслушивал, затем кивал или что-то говорил.

– У нас к вам тоже просьба, – проговорил я, внимательно следя за выражением лиц собеседников, как они отнесутся к моим словам.

– Мы вас слушаем.

– Однажды во время сильного шторма у нас вышло из строя всё силовое хозяйство: аккумуляторы и механический движок. Мы сможем у вас приобрести всё это?

– Нет, – последовал ответ. – Лишним не располагаем.

– Вы могли бы передать радиограмму на любую советскую станцию? Текст открытый, ничего для вас не значащий.

– Нет.

– Почему?

– Мы не знаем позывные ни одной русской полярной станции. Кроме позывных, нужно знать на какой волне находится та или иная станция. У нас нет таких сведений.

– Еще вопрос. Могли бы вы оказать нам такую услугу: взять нас на борт своего судна и доставить до ближайшей советской полярной станции, или любого порта, или любого населенного пункта?

– О’кей! – удивленно выкрикнул хозяин шхуны, когда рыжебородый перевел ему мои слова.

Сколько человек на станции?

Трое…

– Только трое? – удивился переводчик. – Почему вы решили бросить станцию?

– Не надеемся, что к нам прибудет смена в эту навигацию. Оставаться на очередную зимовку – не хватит продовольствия.

– Значит, вас могут бросить на произвол судьбы?