Аристотель и Данте открывают тайны Вселенной - [8]
Отец держал книгу бережно, боясь ее повредить. Он обменялся с мамой взглядами. Они часто так делали. Им нравилось общаться, не произнося ни слова. А я любил выдумывать, что они в такие мгновения друг другу говорят.
– Она о мексиканском искусстве, – сказал Данте. – Так что вам придется ее принять. – Я почти видел, как в попытке привести убедительный довод крутятся шестеренки у него в голове. Довод убедительный и правдивый. – Мои родители не хотели, чтобы я приходил с пустыми руками. – Он серьезно посмотрел на папу. – Так что вам придется ее принять.
Мама забрала у отца книгу и посмотрела на обложку.
– Книга очень красивая. Спасибо, Данте.
– Благодарить надо моего папу, это он придумал.
Отец улыбнулся. Второй раз за последнюю минуту. Вот так чудеса. Улыбался он нечасто.
– Передашь ему от меня спасибо, хорошо, Данте?
Папа вновь взял книгу и осторожно сел с ней на диван, как будто держал в руках нечто драгоценное. Вот видите, я совсем его не понимал. И никогда не знал, как он на что отреагирует. Никогда.
Семь
– У тебя в комнате ничего нет.
– Тут есть кровать, радиоприемник с часами, книжный шкаф, немного книг. Это не «ничего».
– На стенах ничего нет.
– Я снял все свои плакаты.
– Почему?
– Разонравились.
– Ты живешь как монах.
– Ага. Монах Аристотель.
– У тебя что, нет никакого хобби?
– Конечно, есть: таращиться на голые стены.
– Может, ты станешь священником.
– Чтобы стать священником, надо верить в Бога.
– А ты не веришь в Бога? Ни капли?
– Ну если только чуть-чуть. Но не сильно.
– Значит, ты агностик?
– Ага. Католик-агностик.
В ответ Данте расхохотался.
– Я не пытался шутить.
– Знаю, но прозвучало смешно.
– Как думаешь, сомневаться – плохо?
– Нет. Думаю, это умно.
– Мне кажется, я не так уж умен. По крайней мере, не так умен, как ты, Данте.
– Ты умный, Ари. Очень умный. А вообще ум – не главное. Над умными вечно все глумятся. Папа говорит, что это в порядке вещей. Знаешь, что он мне сказал? Он сказал: «Данте, ты интеллектуал – вот ты кто. И не надо этого стыдиться».
Он улыбнулся, но в улыбке его сквозила грусть. Быть может, в каждом есть немного грусти. Быть может.
– И я пытаюсь не стыдиться, Ари.
Я знал, каково это – стыдиться самого себя. Только Данте понимал, за что ему стыдно. А я нет.
Данте. Он очень мне нравился. Очень-очень нравился.
Восемь
Я смотрел, как отец листает страницы. Ему явно понравилась книга, и благодаря ей я узнал об отце нечто новое. Выяснилось, что, прежде чем вступить в морскую пехоту, он изучал искусство. Эта новость плохо вписывалась в сложившееся у меня с детства представление об отце, но понравилась мне.
Как-то вечером, изучая книгу, он подозвал меня к себе.
– Посмотри, – сказал он, – это фреска Ороско[12].
Я уставился на репродукцию в книге – но его палец, которым он одобрительно постукивал по странице, казался мне интересней самой иллюстрации. Этим пальцем он сжимал на войне спусковой крючок. Этим же пальцем нежно касался моей матери, хоть я и не понимал, откуда в нем нежность. Я хотел поговорить с ним, хотел что-нибудь ему рассказать, о чем-то расспросить. Но не мог – слова застряли в горле – и просто кивнул.
Я и думать не думал, что отец разбирается в искусстве. Наверно, потому что видел в нем лишь морпеха в отставке, ставшего почтальоном.
Морпеха-почтальона, который вечно молчит.
Морпеха-почтальона, который вернулся с войны и завел еще одного сына.
Вряд ли, конечно, моя жизнь была его затеей. Я всегда считал, что это мама меня захотела. Но наверняка все же не знал – уж слишком многое напридумывал у себя в голове.
Я мог бы спросить отца о многом. Мог бы. Но что-то в его лице, в его взгляде и кривой улыбке не давало мне выдавить ни слова. Казалось, он не хочет, чтобы я знал его настоящего, поэтому я просто собирал о нем подсказки. И то, как он читал ту книгу, было очередной подсказкой в моей коллекции. Когда-нибудь я сложу их воедино и все пойму. И разгадаю тайну своего отца.
Девять
Однажды после бассейна мы с Данте пошли гулять. По дороге мы зашли в супермаркет. Данте купил колу и орешки. Я взял шоколадный батончик с арахисом и карамелью. Данте предложил мне запить его колой.
– Не люблю колу, – ответил я.
– Это странно.
– Почему?
– Все любят колу.
– Я не люблю.
– А что любишь?
– Кофе и чай.
– Это странно.
– Ладно, я странный. Заткнись уже.
Он засмеялся.
Мы бесцельно бродили по округе. Наверное, нам просто не хотелось идти домой. Мы болтали о всякой ерунде. О всяких глупостях. Потом он спросил:
– Почему мексиканцам так нравятся прозвища?
– Не знаю. Разве нравятся?
– Да. Знаешь, как мои тети зовут маму? Они зовут ее Чоле.
– А на самом деле она Соледад?
– Именно об этом я и говорю, Ари. Ты знаешь. Ты знаешь, что это сокращение от Соледад. Как будто это так логично. Но с чего вдруг? Почему бы всем просто не звать ее Соледад? Что еще за Чоле? Откуда они вообще взяли Чоле?
– Почему это так тебя беспокоит?
– Не знаю. Просто странно.
– Слово дня?
Он рассмеялся и закинул в рот горсть орешков.
– А у твоей мамы есть прозвище?
– Лили. Ее зовут Лилиана.
– Красивое имя.
– Соледад тоже.
– Да нет, не особо. Тебе бы понравилось, если бы тебя звали Уединение?
– Можно перевести и как одиночество, – сказал я.
Заку восемнадцать. Он алкоголик, находящийся в центре реабилитации, но не помнящий, как там оказался. И он не уверен, что хочет это вспоминать, потому что с ним, должно быть, случилось что-то плохое. Что-то очень, очень плохое.Предупреждение: алкоголизм, наркотики, психическое расстройство, упоминания насилия, нецензурная лексика.
Журналистка Эбба Линдквист переживает личностный кризис – она, специалист по семейным отношениям, образцовая жена и мать, поддается влечению к вновь возникшему в ее жизни кумиру юности, некогда популярному рок-музыканту. Ради него она бросает все, чего достигла за эти годы и что так яро отстаивала. Но отношения с человеком, чья жизненная позиция слишком сильно отличается от того, к чему она привыкла, не складываются гармонично. Доходит до того, что Эббе приходится посещать психотерапевта. И тут она получает заказ – написать статью об отношениях в длиною в жизнь.
Истории о том, как жизнь становится смертью и как после смерти все только начинается. Перерождение во всех его немыслимых формах. Черный юмор и бесконечная надежда.
Рассказ о том, как прогулка по морскому побережью превращается в жизненный путь.
Однажды окружающий мир начинает рушиться. Незнакомые места и странные персонажи вытесняют привычную реальность. Страх поглощает и очень хочется вернуться к привычной жизни. Но есть ли куда возвращаться?
Проснувшись рано утром Том Андерс осознал, что его жизнь – это всего-лишь иллюзия. Вокруг пустые, незнакомые лица, а грань между сном и реальностью окончательно размыта. Он пытается вспомнить самого себя, старается найти дорогу домой, но все сильнее проваливается в пучину безысходности и абсурда.
Книга посвящается 60-летию вооруженного народного восстания в Болгарии в сентябре 1923 года. В произведениях известного болгарского писателя повествуется о видных деятелях мирового коммунистического движения Георгии Димитрове и Василе Коларове, командирах повстанческих отрядов Георгии Дамянове и Христо Михайлове, о героях-повстанцах, представителях различных слоев болгарского народа, объединившихся в борьбе против монархического гнета, за установление народной власти. Автор раскрывает богатые боевые и революционные традиции болгарского народа, показывает преемственность поколений болгарских революционеров. Книга представит интерес для широкого круга читателей.
После смерти своей лучшей подруги Ингрид Кейтлин растеряна и не представляет, как пережить боль утраты. Она отгородилась от родных и друзей и с трудом понимает, как ей возвращаться в школу в новом учебном году. Но однажды Кейтлин находит под своей кроватью тайный дневник Ингрид, в котором та делилась переживаниями и чувствами в борьбе с тяжелой депрессией.
Для Артура все только начинается: он приехал в Нью-Йорк на летнюю стажировку и мечтает попасть на все свои любимые бродвейские шоу. У Бена каникулы не задались: он недавно пережил расставание и, вместо того чтобы писать свою книгу, вынужден ходить на дополнительные занятия. Однако мимолетная встреча в почтовом отделении переворачивает их жизни с ног на голову. Что, если они никогда не найдут друг друга в огромном мегаполисе? А что, если найдут… но все пойдет не так, как в великих мюзиклах о любви?
Вскоре после самоубийства отца шестнадцатилетний Аарон Сото безуспешно пытается вновь обрести счастье. Горе и шрам в виде смайлика на запястье не дают ему забыть о случившемся. Несмотря на поддержку девушки и матери, боль не отпускает. И только благодаря Томасу, новому другу, внутри у Аарона что-то меняется. Однако он быстро понимает, что испытывает к Томасу не просто дружеские чувства. Тогда Аарон решается на крайние меры: он обращается в институт Летео, который специализируется на новой революционной технологии подавления памяти.
Однажды ночью сотрудники Отдела Смерти звонят Матео Торресу и Руфусу Эметерио, чтобы сообщить им плохие новости: сегодня они умрут. Матео и Руфус не знакомы, но оба по разным причинам ищут себе друга, с которым проведут Последний день. К счастью, специально для этого есть приложение «Последний друг», которое помогает им встретиться и вместе прожить целую жизнь за один день. Вдохновляющая и душераздирающая, очаровательная и жуткая, эта книга напоминает о том, что нет жизни без смерти, любви без потери и что даже за один день можно изменить свой мир.