Аристарх - [5]

С этими словами он расцеловал меня в обе щеки и, что меня особенно насторожило, в лоб.

Если вы никогда не видели вблизи средневековых солдат, то нечего и объяснять, насколько подобное зрелище способно деморализовать безобидного чиновника, которого послали ими командовать. Одного взгляда на их грубую кожу, напоминавшую закопченную шкуру, на эти ухмылки, щерящиеся сгнившими зубами, и на похожие на заводские болты пальцы, которыми они сжимали свои арбалеты, одного, повторяю, взгляда хватило мне, чтобы зашататься на месте, едва не свалившись в обморок. Но пара пажей бросилась из дверей харчевни и бережно поддержала меня с обеих сторон. Тут же рядом явился некто смуглый, в тюрбане и зеркальных очках, с планшетом в руках. Осторожно скосив глаза, я увидел на экране открытую страничку Google Translator и догадался, что это переводчик, присланный рекрутинговым агентством в одном автобусе с наемниками.

— Друзья мои, — сипло сказал я фламандским арбалетчикам, избегая, однако, смотреть им в глаза. — Сердечно рад нашему знакомству и надеюсь, что мы дружно сработаемся, выполняя исторически важное задание, поставленное перед нашим коллективом. Ваш бодрый, деловой вид, ваши приветливые улыбки внушают мне уверенность, что здоровый командный дух, свободная инициатива и открытый демократизм в управлении помогут нам стать не просто административной единицей, а настоящей семьей. Итак, в путь!

Арбалетчики мои молчали, поплевывая на землю. Потоптавшись в отчаянии, я поднял руку в стальной рукавице, сжал ее в слабый кулак и жалко улыбнулся в сторону распахнутых ворот.

— Клянусь Архангелом Михаилом, что за сброд! — завопил переводчик, который, казалось, только этого и ждал, и к тому же таким сатанинским голосом, что я слегка присел в своих громоздких латах. — Жалкие отбросы и висельники! Не знаю, из какой смердящей фламандской деревни вы явились, но вы так же похожи на солдат, как двухлетний баран верхом на свинье! Хорошо, если каждый десятый успеет натянуть арбалет, прежде чем у вас в брюхе окажется по два вершка английской стали! К счастью, отсюда вы отправитесь прямиком в преисподнюю, где вам самое место! Но вначале вот этой самой рукой я выколочу из вас по выстрелу и, ручаюсь Святым Духом, если только они не попадут в цель, я повешу вас без исповеди вон на тех воротах прежде, чем в них покажутся проклятые йоркисты!

— Is that Flemish exactly?[12]— шепотом спросил я пажа слева.

— I’m not one to judge, sir, — также шепотом ответил мальчик, — But it seems they understand perfectly what your man has told them[13].

И действительно, в рядах воинов стало заметно веселое оживление, издевательский прищур на их лицах сменился уважительными гримасами, и они принялись прилежно строиться в шеренгу с такой поспешностью, словно уже стояли в очереди за своими чеками.

— Вперед, ребята! На Шропшир-Лейн, где, я верю, нас ждет победа! — приободрился и я, с грохотом карабкаясь на смирную лошадку с помощью чьих-то дюжих, но заботливых рук. — Фландрия и Ланкастер!

— Веселей шевели окороками, ублюдки! — дружески подхватил переводчик, не отступая от меня ни на шаг. — На ту зловонную улочку, черт-знает-как-она-там-называется, где вам всем наверняка выпустят кишки! Содом и Гоморра!

Мы вышли на Шропшир-Лейн, будто гусыня со своими гусятами. Не прошло и полчаса, как под напевную ругань воины соорудили ненадежную баррикаду из обломков изгороди и нескольких крестьянских телег — и вовремя, поскольку шагах в пятидесяти показался вражеский отряд с развернутыми вымпелами. Войско возглавляли три нарядных рыцаря, судя по энергичным жестам, воодушевлявших своих подчиненных в такой же задушевной манере.

— Приготовьтесь, товарищи! — воскликнул я и опустил на лицо забрало. — Враг приближается!

— А ну, не ленись, псы продажные, натягивай тетивы! — почти синхронно заорал переводчик. — Вот и ваша смерть наконец показала свой костлявый нос!

— Gorgeous sir! — окликнул меня кто-то у самого седла. — My lord of Westmoreland sends you this red rose for you pin it onto your breastplate as a sign of fidelity to House of Lancaster![14]

Это был тот самый мальчик-паж, с которым мы перешептывались у харчевни. Он действительно протягивал мне алую розу, качающуюся на длинном колючем стебле.

— You’ve to get out of here! — завопил я, чувствуя в животе неприятную пустоту. — Run away now and shelter yourself somewhere in Abbey! This is no place for children![15]

— Oh no, sir! I’ll stay with you and win the knightly spurs under your glorious banner![16]

Этого только не хватало! Пока я лихорадочно подыскивал в уме какую-нибудь особенно убедительную педагогическую тираду, на нашу кучу досок посыпались вражеские стрелы. Одна из них вонзилась в тележное дышло прямо перед моим носом, а другая с отвратительным треском ударила меня в нагрудник, в то самое место, где старина Аристарх, вероятно, рассчитывал видеть приколотый цветок. Мой переводчик оказался рядом и, взмахнув планшетом, поймал третью стрелу, расщепившую дешевый индонезийский корпус пополам.

— Мамочки! — пискнул я переводчику. — Ради бога, уведите отсюда ребенка! И меня!